Аслан Масхадов: биография, история и интересные факты. Памяти аслана масхадова посвящается Аслан алиевич масхадов сын анзор

Территория Чеченской Республики досталась ее самопровозглашенному президенту Аслану Масхадову разоренной. История утверждает, что беды, которые выпали на долю чеченского народа, случились не без участия этого политика. Немало горестей Масхадов в дуэте с причинил россиянам: считается, что он причастен к терактам на Дубровке и в Беслане. Тем не менее, официально деятель так и не был признан террористом.

Детство и юность

Аслан Алиевич Масхадов родился 21 сентября 1951 года в селе Шокай Казахской Советской Социалистической Республики, в семье депортированных чеченцев. Помимо Аслана родители воспитывали 5 детей - сыновей Лечу, Асламбека и Лему, дочерей Буча и Жовзан.

Аслан Масхадов с родителями и бабушкой

В 1957 году, после восстановления Чечено-Ингушской АССР Масхадовы вернулись в родной край и поселились в селе Зебир-Юрт Надтеречного района. Здесь же в 1968 году Аслан получил диплом о среднем образовании.

Аслан Масхадов хотел стать военным, чтобы помогать отечеству справляться с внешними агрессорами. Ради этого в 1969 году молодой человек поступил в Тбилисское высшее артиллерийское командное училище, в 1972 году, после получения диплома, отправился служить в Дальневосточный военный округ. За 6 лет службы стремительно продвигался по карьерной лестнице, дослужившись до заместителя командира артиллерийского дивизиона.

Полученный в армии орден «За службу Родине в Вооруженных силах СССР» помог Аслану в 1978 году поступить в ленинградскую Михайловскую военную артиллерийскую академию вне конкурса. В интервью газете «Комсомольская правда» однокурсник Масхадова характеризовал его так:

«Попасть в командиры не стремился. Ревностным мусульманином не был, Кораном не зачитывался. Любил выпить».

Окончил академию Аслан с отличием. Воспоминания сослуживцев и однокурсников о Масхадове составляют книгу «Честь дороже жизни». В сборник, помимо статей и писем, входят фото из семейных и военных архивов.

Военная служба и государственная деятельность

Еще в молодости Масхадов стремился к лидерству. Артиллерийский полк, находившийся под его командованием в Венгрии, неоднократно награждался Красным знаменем Военного Совета за добросовестное несение службы. Тактические и боевые навыки позволили к 1992 году дослужиться до полковника.

С развалом СССР обстановка между некогда дружественными республиками обострилась. Заново образованные государства и республики, не сумевшие отделиться от России, вели бои за территории. Одним из крупнейших конфликтов стали чеченские войны.

В 1992 году , первый самопровозглашенный президент Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ), назначил Масхадова начальником гражданской обороны Чечни. В первую чеченскую войну 1994-1996 годов Масхадов вошел начальником Главного штаба Вооруженных сил ЧРИ. Именно его приказам повиновались боевики, вступая в сражения с российскими войсками, по его стратегиям велись бои за Грозный в 1996 году.

В 1995 году прокуратура Российской Федерации обвинила Масхадова в злоупотреблении служебным положением, в измене Родине и бандитизме, что каралось смертной казнью. Военного деятеля объявили в розыск.

Несмотря на нависшую угрозу тюремного заключения или даже смерти, в ноябре 1996 года Масхадов объявил о намерении баллотироваться в президенты республики. Его соперником в предвыборной гонке стал террорист Шамиль Басаев. В январе 1997 года большинством голосов (59,3%) Масхадов избран главой ЧРИ. Спустя полгода его «премьер-министром» назначен Шамиль Басаев.

При Масхадове внутренняя политическая ситуация в Чечне значительно ухудшилась. Люди жили в разрушенных городах и селах, без канализации, электричества и водоснабжения. Отсутствовала медицинская помощь. Из-за некачественных продуктов и антисанитарии республика погрязла в болезнях. Процветал голод. В детских садах, школах и университетах заколачивали окна и двери. Те, у кого остались средства на переезд, бежали из Чечни.

Критического предела достиг уровень преступности в республике. Ежедневно похищали людей, гремели взрывы, полыхали пожары. Открыто продавались наркотики, тиражировались фальшивые купюры, активно пропагандировался радикальный ислам.

Чеченские боевики совершали вооруженные набеги на соседние российские регионы, привлекали в свои ряды молодых мусульман. В республиках Северного Кавказа, например, Дагестане, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии велась активная пропаганда идей сепаратизма и антисемитизма.

Иными словами, внутренняя политика Масхадова была направлена на дестабилизацию чеченского общества, разжигание ненависти против федеральных властей. Так, по телеканалу «Кавказ» транслировался слоган:

«Нам равных нет. Мы все сметем.
Держись, Россия - мы идем!».

К 1998 году ситуация вышла из-под контроля Масхадова: в ЧРИ появились оппозиционные отряды боевиков. Самые крупные группировки возглавляли , один из наиболее известных представителей чеченских террористов, и его соратники Шамиль Басаев и Амир ибн аль-Хаттаб.

За помощью в борьбе с преступностью Масхадов обратился к России. Государство вмешалось, когда в августе 1999 года Басаев и Хаттаб вторглись на территорию Дагестана. МВД РФ направило письмо президенту Чеченской Республики с предложением разработать комплексный подход к ликвидации боевиков, однако тот остался в стороне от вооруженного конфликта.

Когда над республикой нависла угроза второй военной кампании, Масхадов действовал всеми доступными методами. Он искал поддержки у лидеров Ингушетии и Северной Осетии, обвинял Россию в усугублении ситуации на территории Чечни и в то же время заявлял о намерении стать «важнейшим стратегическим партнером на Северном Кавказе» для государства.

Аслан просил о личной встрече с премьер-министром России , однако тот принял решение незамедлительно развернуть операцию по ликвидации боевиков. Федеральные войска вошли на территорию Чечни 30 сентября 1999 года. Президент республики, до этого искавший помощи в борьбе с террористами, объединился с боевиками Басаева и Хаттаба для войны с Россией.

На стороне Масхадова воевали выходцы из Саудовской Аравии, Пакистана, Турции и «Аль-Каида». Военными операциями Аслан Масхадов руководил лично. 23 октября 2002 года в театральном центре Москвы оказались захвачены 916 человек. В результате трехдневного заточения и освободительной операции погибли 130 человек. Ответственность за произошедшее на себя взял Шамиль Басаев.

Один из боевиков, участвовавший в удержании заложников, сообщил, что Масхадов приложил руку к подготовке теракта. Сам президент Чеченской Республики опроверг свою причастность и в качестве наказания пригрозил сместить Басаева с занимаемых им должностей, но конкретных действий не предпринял.

1 сентября 2004 года произошел крупнейший теракт в истории современной России: 1128 человек, преимущественно учащиеся школы №1 Беслана, оказались в заложниках. 314 человек, в том числе 186 детей погибли в этой трагедии. Ответственность за атаку вновь взял на себя Шамиль Басаев. 17 сентября того же года Россия заявила, что располагает доказательствами причастности к теракту Аслана Масхадова. В 2006 году Северная Осетия назвала его одним из заказчиков атаки.

Личная жизнь

В отличие от политической карьеры личная жизнь Аслана Масхадова не столь противоречива. В 1972 году он женился на Кусаме Язедовне Семиевой. Спустя 7 лет у них родился первенец - сын Анзор, в 1981 - дочь Фатима.

Предполагается, что в 2002 году Аслан вступил во второй брак с уроженкой села Исхой-Юрт, однако достоверных сведений об этом нет.

Смерть

После теракта в Беслане ФСБ РФ назначило награду в 300 млн рублей за информацию, которая поможет ликвидировать Басаева и самопровозглашенного президента Чеченской Республики. В ноябре 2004 года власти заявили о старте спецоперации по поимке террористов. Аслан Масхадов умер 8 марта 2005 года в чеченском селе Толстой-Юрт. Существует несколько версий смерти президента непризнанной ЧРИ.

Согласно официальной информации, 8 марта Масхадов вместе с соратниками планировал взорвать здание сельской администрации. В день проведения теракта деятель скрывался в подвале дома своего дальнего родственника, где и был обнаружен спецслужбами. Для захвата государственного преступника была применена взрывчатка. Предполагается, что Масхадов погиб от полученной баротравмы.

Позже на теле Аслана найдена огнестрельная рана, которая и стала смертельной. Результаты баллистической экспертизы показали, что пуля выпущена из пистолета Макарова, который принадлежал племяннику и телохранителю Масхадова Висхану Хаджимуратову.

На суде телохранитель путался в показаниях. Однажды он признался в содеянном, сославшись на просьбу дяди убить его,

«если он будет ранен и его попытаются взять в плен. Он говорил, что если попадет в плен, то над ним будут издеваться, как над Саддамом Хусейном».

Согласно другим показаниям, Висхан потерял создание от взрыва, а когда очнулся, Масхадов уже был убит. Нынешний глава Чечни предположил, что российские спецслужбы желали взять государственного преступника живым, но

«охранник, видимо, сделав резкое движение, самопроизвольно выстрелил».

Документальный фильм об Аслане Масхадове «Иллюзия»

После ликвидации Масхадова ФСБ выплатила $10 млн анонимному информатору, который указал время и место пребывания Аслана. Однако его сын Анзор сообщил прессе, что отец самостоятельно выдал свое местонахождение частыми телефонными разговорами. Такие же предположения высказал Шамиль Басаев.

Все версии гибели чеченского политика, а также биографии тех, кто бок о бок с Масхадовым поэтапно уничтожал Чеченскую Республику, освещены в документальном фильме «Иллюзия» (2017).

Полевой командир и начальник Главного штаба вооруженных сил Чечни в период Первой чеченской войны (1994-1996), президент Ичкерии (1997-2005), руководитель комитета обороны Чечни во время Второй чеченской войны.

Биография

Аслан (Ослан Алиевич) Масхадов родился 21 сентября 1951 года в поселке Шакай Осакаровского района Карагандинской области Казахской ССР в семье депортированных чеченцев . Происходит из тейпа Аллерой. В 1957 году вернулся с родителями в Чечню, в село Зебир-Юрт Надтеречного района .

В 1969 году поступил в Тбилисское высшее артиллерийское училище, которое окончил в 1972 году . В 1981 году окончил с отличием Ленинградское высшее артиллерийское училище имени М.И.Калинина.

С 1972 по 1978 год Алан Масхадов командовал взводом, затем был командиром батареи, начальником штаба дивизиона на Дальнем Востоке. В 1981- 1986 годах служил в Южной группе войск в Венгрии (г.Сегед), затем с 1986 года в Прибалтийском военном округе - сначала как командир полка самоходных артиллерийских установок, а с осени 1990 года стал начальником штаба ракетных войск и артиллерии Вильнюсского гарнизона и заместителем командира 7-й дивизии (Усхопчика). В январе 1991 года участвовал в вильнюсских событиях (захват советскими войсками телебашни).

Аслан Масхадов был председателем офицерского собрания дивизии. В результате конфликта с новым комдивом Фроловым накануне перевода дивизии в Ленинградский военный округ осенью 1992 года подал рапорт об увольнении. Вышел в отставку в чине полковника. За время службы в Советской Армии награжден двумя орденами "За службу Родине" .

Боевой командир Ичкерии

В ноябре 1992 года Аслан Масхадов вернулся в Чечню . С конца 1992 года по ноябрь 1993-го он возглавлял гражданскую оборону Чеченской Республики Ичкерия (ЧРИ).

Летом 1993 года участвовал в рейдах против антидудаевской оппозиции в Урус-Мартановском, Надтеречном и Гудермесском районах. С ноября 1993 года (после неудачного антидудаевского мятежа, следствием которого было смещение начальника главного штаба вооруженных сил Висхана Шахабова) Аслан Масхадов исполнял обязанности начальника главного штаба Ичкерии. В марте 1994 года был назначен начальником главного штаба.

В декабре 1994 - январе 1995 года Масхадов возглавлял оборону президентского дворца в Грозном , будучи первым заместителем председателя Государственного совета обороны Чеченской Республики Ичкерии (председателем Госсовета обороны был президент Джохар Дудаев) и продолжая занимать пост начальника главного штаба.

В феврале 1995 года Дудаев присвоил Масхадову звание дивизионного генерала.

С июня 1995 года принимал участие (в составе делегации администрации Джохара Дудаева) в переговорах по мирному урегулированию кризиса в Ичкерии в Грозном, руководитель рабочей комиссии по блоку военных вопросов. В июне 1996 года на переговорах в Назрани (Ингушетия) от имени руководства Ичкерии подписал Протокол заседания комиссии по переговорам о прекращении огня, боевых действий и мерах по урегулированию вооруженного конфликта на территории Ичкерии. В августе 1996 года, после занятия Грозного чеченскими отрядами, неоднократно вел переговоры с Александром Лебедем, которые привели к подписанию 31 августа 1996 года хасавюртовских соглашений.

17 октября 1996 года назначен премьер-министром Ичкерии, одновременно занимал посты министра обороны и начальника главного штаба вооруженных сил.

На посту президента Ичкерии

3 декабря 1996 года выдвинул свою кандидатуру на пост президента Ичкерии. В качестве кандидата на пост вице-президента баллотировался Ваха Арсанов. 26 января 1997 года победил на выборах президента Ичкерии, набрав 59,1% голосов избирателей. Вступил в должность после инаугурации 12 февраля 1997 года. Одновременно занял пост председателя кабинета министров и, оставаясь главнокомандующим всеми вооруженными силами республики, упразднил пост министра обороны, который занимал с конца 1996-го.

В январе 1997 года сменил имя Аслан на Халид (поскольку имя Аслан - не мусульманское).

В октябре 1997 года обратился к парламенту Чечни с просьбой сроком на два года наделить его особыми полномочиями - правом полностью или частично приостанавливать действующие в Ичкерии "нормативно-правовые акты, назначать и освобождать должностных лиц органов госвласти и управления", издавать "указы и распоряжения, не противоречащие суверенитету и независимости Чеченской Республики Ичкерии". В январе 1998 парламент отказал президенту в удовлетворении этой просьбы.

3 февраля 1999 года своим указом ввел "полное шариатское правление" в Ичкерии, приостановил законотворческую деятельность парламента, упразднил пост вице-президента (уволив Ваху Арсанова). Создал Государственную комиссию по разработке Шариатской конституции во главе с министром информации, культуры и связи Ахмедом Закаевым и сформировал Государственный совет Ичкерии - новый высший законодательный орган. Включил в состав Госсовета лидеров оппозиции Шамиля Басаева , Руслана Гелаева, Хункар-Пашу Исрапилова, бывшего президента Зелимхана Яндарбиева , которые, однако, отказались принять эти назначения.

9 февраля 1999 года на своем первом заседании государственный совет подтвердил полномочия Масхадова как главы государства и избрал его своим председателем.

21 марта и 10 апреля 1999 года на жизнь Алана Масхадова были произведены неудачные покушения с использованием противотанковых снарядов и фугасных бомб.

После вторжения боевиков Шамиля Басаева в Дагестан летом 1999 года, выступил с осуждением этого вторжения. С началом второй чеченской войны Аслан Масхадов, с которым власти России разорвали отношения, - председатель Государственного комитета обороны Ичкерии. После захвата российскими войсками Грозного Алан Масхадов ушел в подполье.

18 февраля 2000 года Масхадов был обвинен российской прокуратурой в организации и участии в вооруженном мятеже. Против него было возбуждено уголовное дело по ст.279 УК РФ. Масхадову также были предъявлены обвинения в организации незаконных вооруженных формирований и посягательстве на жизнь сотрудников правоохранительных органов, он был объявлен в федеральный розыск, а в 2002 году - в международный розыск. В феврале 2005 года Генпрокуратура России предъявила Алану Масхадову новые обвинения в вооруженном нападении на Ингушетию и Грозный летом 2004 года, в том числе и в захвате заложников в Беслане . Сам Масхадов в сентябре 2004 года заявил о своей непричастности к захвату школы в североосетинском г.Беслан и выступил с осуждением этого кровавого теракта.

27 января 2001 года новыми официальными чеченскими властями (Ахмат Кадыров , Бислан Гантамиров) было объявлено, что закончился легитимный срок президентства Масхадова. Сам Масхадов отказался с этим согласиться, утверждая, что, согласно чеченской конституции, он избирался на пять лет, и, кроме того, его полномочия автоматически продлеваются на время военных действий.

Смерть

8 марта 2005 года второй президент Чеченской Республики Ичкерия Аслан Масхадов был убит в результате военной спецоперации, проведенной спецназом Федеральной службы безопасности России в селении Толстой-Юрт Грозненского района Чечни.

Семейное положение

Женат с 17 лет, жена - Кусама, по образованию учитель. Есть сын Анзор и дочь Фатима. Анзор в первую войну принимал участие в боевых действиях. 4 мая 1994 родился внук, которого назвали Шамилем - в честь Шамиля Басаева. Есть внучка.

Интервью и книги Аслана Масхадова

1. Экспресс-Хроника, 26.02.2000, 8 (611).
2. Интервью с Асланом Масхадовым // Комсомольская правда, 18.03.2000.
3. Аслан Масхадов: Я приостановил боевые действия // Коммерсант, 21.03.2000.
4. Российская армия - великая армия, и надо сделать так, чтобы вновь ее не опозорит // Коммерсант, 22.09.2000.
5. Бежать из Чечни никто не собирается // Коммерсант, 27.01.2001.
6. Аслан Масхадов готов извиниться перед своим народом // Независимая газета, 28.02.2001.
7. Maskhadov parle // Le Monde, 29.10.2000 (перевод на русский: Говорит Масхадов // Коммерсантъ, 01.11.2000.)
8. Я неоднократно предлагал Путину остановить эту бессмысленную для России войну // Maskhadov.com, март 2005.
9. Масхадов А. Честь дороже жизни. Грозный, 1997.

Примечания

1. Аслан Алиевич Масхадов // Псевдология, 12.03.2005.
2. Из-под Чечни достали // Коммерсант-власть, 14.03.2005.
3. Советская армия в года "холодной войны" (1946-1991). Томск: Изд-во Том. ун-та, 2004.
4. Главарь боевиков подавлял восстание в Литве // Комсомольская правда, 10.03.2005.
5. Масхадов: от Вильнюса до Грозного // BBC, Русская служба, 18.12.2001.

Аслан Масхадов принимал непосредственное участие в организации вооруженных формирований в 1990-е гг. В период 1-й чеченской войны он возглавлял штаб этих формирований. В 1997-2005 был президентом Чеченской Республики Ичкерии. Убит спецназом ФСБ 8 марта 2005 года.

Начало биографии

Место рождения Масхадова - Казахстан, Карагандинская область, Оскаровский район, поселок Шакай. В 1944 году туда была депортирована вся его семья, которая вышла из тейпа Аллерой в Чечне. Имя его отца - Али. У Аслана было три брата и две сестры.

Только в 1957 году семья смогла возвратиться в Чечню. Они стали жить в селе Зебир-Юрт в Надтеречном районе. В 1968 Аслан окончил десятилетку в селе Надтеречном.

Военная карьера

В 1969 году Аслан Масхадов поступает в артиллерийское училище в Тбилиси, которое оканчивает в 1972 году. Далее его карьера военного складывается следующим образом:

1. 1972-1978 - служба под Уссурийском в Дальневосточном военном округе, где он дослужился до должности начштаба артиллерийского дивизиона.
2. 1978-1981 - учеба в Ленинграде в Военно-артиллерийской академии им. Калинина. Окончил с отличием, был отправлен в южную группу войск в Венгрию, где последней была должность командира полка.
3. С 1986-го - командование полком в Прибалтике.
4. В 1990 - начальник артиллерии в дивизии, секретарь парткома и председатель офицерского собрания.
5. С 1991-го - командование штабом в ракетно-артиллерийских войсках в Вильнюсе. Имел звание полковника на дату увольнения из армии.

Начальник штаба

В декабре 1992, когда между Ингушетией и Чечней обостряется ситуация на границе, Масхадов подает в отставку и приезжает в город Грозный. Джохар Дудаев назначает его начальником гражданской обороны в Чечне. Вскоре после этого он становится первым замом начальника Главного штаба в вооруженных силах Чеченской Республики Ичкерии. Продолжение военной карьеры Масхадова выглядит следующим образом:

• 1993-1994 - руководство боевыми действиями, направленными против антидудаевской оппозиции;
• 1994, март - назначение начальником генштаба в вооруженных силах ЧРИ;
• 1994-1996 (1-я чеченская война) - планирование и руководство крупных операций боевиков - боевых и диверсионных;
• конец 1994 - начало 1995 - руководство в Грозном обороной Президентского дворца;
• февраль 1995 - присвоение Дудаевым несуществующего звания дивизионного генерала.

Возбуждение уголовного дела

С августа по декабрь 1995 года Аслан Масхадов находится во главе группы военных представителей, входящих в делегацию сепаратистов на переговорах с федеральной властью. Затем его назначают в специальную наблюдательную комиссию в качестве ее сопредседателя.

6 августа 1966 под его руководством разрабатывалась и проводилась операция «Джихад», в ходе которой боевиками было совершено нападение на Грозный, а также Гудермес и Аргун.

В марте 1995 прокуратурой РФ против Масхадова было возбуждено уголовное дело, и он был объявлен в розыск. Тем не менее в 1995 и 1996 он не раз был участником переговоров с властями РФ. 31 августа 1995 года им были подписаны Хасавюртовские соглашения с чеченской стороны.

Президентский срок Аслана Масхадова

17 октября 1996 года он становится премьер-министром в коалиционном правительстве Чечни. 23 ноября 1996 подписывает соглашение с Черномырдиным, премьер-министром РФ. Оно посвящено принципам взаимоотношений между ЧРИ и федеральным центром. 27 января 1997 Масхадова, набравшего 59,3 % голосов, избирают президентом Чечни. В феврале он становится также и председателем правительства.

12 мая 1997 в Москве президент РФ Ельцин и Масхадов подписывают договор о мире. По мнению историков, находясь на посту президента, Масхадов оказался неспособным к консолидации чеченского общества. Им было поддержано исключительно вооруженное меньшинство и отвергнуто сотрудничество с центристами и силами, лояльными в отношении России.

Осенью 1998 президент был обвинен Радуевым, Исрапиловым и Басаевым в сговоре с Москвой, и они потребовали его отставки. В ответ в отставку было отправлено правительство Басаева. В результате конфликта с полевыми командирами Масхадовым был потерян контроль на подавляющей территории за пределами Грозного.

Уход в подполье

После того как в Чечню были введены российские войска, Масхадов встал во главе вооруженного сопротивления. В марте 2000 власти РФ еще раз объявили его в федеральный розыск, в 2002 - в международный. До 2002 Масхадов с небольшим отрядом находился в горах. В 2002 году сепаратисты на собрании полевых командиров решили создать единое командование, которому на время войны передавалась вся полнота власти. Для этого были внесены поправки в конституцию Чечни.

Аслан Масхадов, лишившись опоры среди боевиков и населения, оставался лишь избранным руководителем сепаратистов, с которыми российское руководство, по мнению зарубежной общественности, могло вести переговоры. Множество его сторонников не выдержало тягот партизанской войны и сдалось федеральным властям, прекратив открытое сопротивление.

Вопрос о причастности к терактам

Периодически появлялись сведения о том, что между Масхадовым и такими лидерами радикального крыла, как Басаев и Умаров, возникают разногласия по поводу методов вооруженной борьбы. Якобы первый не поддерживает акции по захвату заложников и взрывам жилых домов, которые привели к гибели мирных граждан РФ.

В ноябре 2002 им, хотя и после определенной паузы, был осужден теракт, произошедший на Дубровке. Он объявил, что против Басаева за этот теракт возбуждено уголовное дело и пригрозил, что сместит последнего с должности. Тем не менее никаких значимых действий им предпринято не было. Сразу после того, как Басаев объявил, что он ответственен за злодеяние, он самостоятельно подал в отставку. Однако при этом он также проживал в Чечне, а Масхадов молча соглашался с этим.

После теракта руководство РФ отказалось от каких-либо контактов с Масхадовым, обвинив его в причастности к акции.

Во время совершения теракта в Беслане, ответственным за который себя объявил Шамиль Басаев, президент Северной Осетии А. Дзасохов (через А. Закаева) просил Масхадова об оказании помощи.

2 сентября 2004 года А. Закаев сообщил от имени Масхадова информационному агентству «Франс-Пресс», что тот готов к вылету в Беслан и к принятию мер по освобождению заложников. Но при этом он должен получить гарантии своей неприкосновенности.

Утром 3 сентября 2004 Масхадов сделал личное заявление, осудив теракт. В полдень была достигнута договоренность с Дзасоховым. Предполагался прилет в тот же день в случае предоставления личных гарантий президента Чечни. После двух взрывов начался штурм (13 мая).

Доказательства причастности

Уже через пять месяцев после теракта в Беслане Басаев был восстановлен Масхадовым в должности военного амира. В 2006 Верховный суд Северной Осетии признал последнего одним из заказчиков террористической акции.

8 сентября 2004 года ФСБ было объявлено о выплате 300 млн рублей за сведения, которые могут способствовать нейтрализации лидеров бандформирований - Аслана Масхадова и Шамиля Басаева.

17 сентября 2004 заместитель генпрокурора РФ В. Колесников сделал заявление о том, что у Генпрокуратуры есть доказательства причастности Масхадова к теракту, совершенному в Беслане. Это явилось результатом объективного расследования. При этом Колесников назвал Масхадова недочеловеком.

25 ноября 2004 власти РФ сообщили, что поимкой двух главных чеченских террористов занимается специальная разведывательная служба. Она находится в составе контртеррористической группы войск, расположенных на Северном Кавказе. Он объединяет усилия таких ведомств, как МВД, ФСБ и военная разведка (ГРУ).

14 января 2005 года Масхадов предпринял еще одну попытку урегулирования чеченского конфликта мирным путем. Им был подписан приказ, которым приостанавливалось (на февраль) наступление в Чечне и за ее пределами. Делалось это в одностороннем порядке. Впервые он был размещен в СМИ.

3 февраля 2005 во исполнение этого приказа Басаев также приказал своим подчиненным прервать наступательные действия до 22 февраля.

Ликвидация Аслана Масхадова

8 марта 2005 года он был убит во время спецоперации, которая проводилась в Грозненском сельском районе, в селе Толстой-Юрт, силами ФСБ. Там он скрывался у своего дальнего родственника в бункере, находящемся под домом. В процессе штурма бункера им было оказано сопротивление, и спецназовцы были вынуждены бросить несколько гранат в бункер. Их разрыв привел к смертельному ранению Масхадова.

Во время проведения спецоперации был задержан его личный помощник, племянник и еще два человека. Все они получили разные сроки лишения свободы за незаконное ношение оружие и за участие в бандформированиях.

По утверждению сына Аслана Алиевича Масхадова, Анзора, российским спецслужбам удалось вычислить местонахождение его отца при помощи специальной аппаратуры, которая определяет координаты мобильника по IMEI-коду.

Село Толстой-Юрт, которое у чеченцев называется Дойкур-Эвл, является родовым селом Руслана Хасбулатова. Оно всегда рассматривалось, как центр антидудаевской, а позже и антимасхадовской коалиции. После начала 2-й войны, в 1999, туда из Ножай-Юртовского района переехали многие из земляков и родственников Масхадова.

Согласно версии, высказанной чеченскими моджахедами, гибель Аслана Алиевича Масхадова произошла в результате предательства. И тому есть косвенное подтверждение, заключающееся в сообщении, которое было сделано Центром общественных связей ФСБ 15 марта 2005 года. В нем говорилось о выплате вознаграждения в сумме 1 млн долларов «за Масхадова». При этом о том, кому их выплатили, не сообщалось.

Семья и награды

В 1972 году Масхадов женился на Кусаме Семиевой, телефонистке. В 1979 у них родился сын, о котором было сказано выше. Оставил Аслан Алиевич Масхадов и дочь Фатиму 1981 года рождения. Через некоторое время пара развелась, и Аслан взял в жены молодую девушку из села Исхой-Юрт.

В конце 2004 говорилось о похищении дальних родственников Масхадова. Они, по слухам, в какой-то момент находились на базе Службы безопасности президента Чечни Р. Кадырова, расположенной на юго-востоке республики, в его родовом селении Центарой.

После гибели Масхадова семья его проживает в Финляндии. А бывшая жена, Кусама, в 2016 году вернулась в Чечню.

Среди наград Аслана Масхадова - орден «За службу в ВС СССР» двух степеней, 2-й и 3-й, а также высший орден Ичкерии под названием «Честь нации».

Версия 81645827 страницы «Масхадов, Аслан Алиевич» не существует.

Напишите отзыв о статье "Масхадов, Аслан Алиевич"

Отрывок, характеризующий Масхадов, Аслан Алиевич

– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг"уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег"вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог"ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег"но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег"но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг"а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г"остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог"това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог"ю. Всех запог"ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог"ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог"! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог"ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог"ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог"т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.

Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг"авда, чог"т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г"остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог"ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг"а велено пг"иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.

Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября.русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.

Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г"ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег"тям, дьяволам, дать дог"огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг"ону пг"ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг"аны! точь в точь баг"аны! Пг"очь… дай дог"огу!… Стой там! ты повозка, чог"т! Саблей изг"ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг"емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг"аться – так дг"аться. А то чог"т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг"ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.

Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег" Миг"онов! Hexoг"oшo, на меня смотг"ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог"т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г"остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг"евосходительство! позвольте атаковать! я их опг"окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено, – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Опять на всех веселых лицах людей эскадрона появилась та серьезная черта, которая была на них в то время, как они стояли под ядрами. Ростов, не спуская глаз, смотрел на своего врага, полкового командира, желая найти на его лице подтверждение своих догадок; но полковник ни разу не взглянул на Ростова, а смотрел, как всегда во фронте, строго и торжественно. Послышалась команда.
– Живо! Живо! – проговорило около него несколько голосов.
Цепляясь саблями за поводья, гремя шпорами и торопясь, слезали гусары, сами не зная, что они будут делать. Гусары крестились. Ростов уже не смотрел на полкового командира, – ему некогда было. Он боялся, с замиранием сердца боялся, как бы ему не отстать от гусар. Рука его дрожала, когда он передавал лошадь коноводу, и он чувствовал, как со стуком приливает кровь к его сердцу. Денисов, заваливаясь назад и крича что то, проехал мимо него. Ростов ничего не видел, кроме бежавших вокруг него гусар, цеплявшихся шпорами и бренчавших саблями.
– Носилки! – крикнул чей то голос сзади.
Ростов не подумал о том, что значит требование носилок: он бежал, стараясь только быть впереди всех; но у самого моста он, не смотря под ноги, попал в вязкую, растоптанную грязь и, споткнувшись, упал на руки. Его обежали другие.
– По обоий сторона, ротмистр, – послышался ему голос полкового командира, который, заехав вперед, стал верхом недалеко от моста с торжествующим и веселым лицом.
Ростов, обтирая испачканные руки о рейтузы, оглянулся на своего врага и хотел бежать дальше, полагая, что чем он дальше уйдет вперед, тем будет лучше. Но Богданыч, хотя и не глядел и не узнал Ростова, крикнул на него:
– Кто по средине моста бежит? На права сторона! Юнкер, назад! – сердито закричал он и обратился к Денисову, который, щеголяя храбростью, въехал верхом на доски моста.
– Зачем рисковайт, ротмистр! Вы бы слезали, – сказал полковник.
– Э! виноватого найдет, – отвечал Васька Денисов, поворачиваясь на седле.

Между тем Несвицкий, Жерков и свитский офицер стояли вместе вне выстрелов и смотрели то на эту небольшую кучку людей в желтых киверах, темнозеленых куртках, расшитых снурками, и синих рейтузах, копошившихся у моста, то на ту сторону, на приближавшиеся вдалеке синие капоты и группы с лошадьми, которые легко можно было признать за орудия.
«Зажгут или не зажгут мост? Кто прежде? Они добегут и зажгут мост, или французы подъедут на картечный выстрел и перебьют их?» Эти вопросы с замиранием сердца невольно задавал себе каждый из того большого количества войск, которые стояли над мостом и при ярком вечернем свете смотрели на мост и гусаров и на ту сторону, на подвигавшиеся синие капоты со штыками и орудиями.
– Ох! достанется гусарам! – говорил Несвицкий, – не дальше картечного выстрела теперь.
– Напрасно он так много людей повел, – сказал свитский офицер.
– И в самом деле, – сказал Несвицкий. – Тут бы двух молодцов послать, всё равно бы.
– Ах, ваше сиятельство, – вмешался Жерков, не спуская глаз с гусар, но всё с своею наивною манерой, из за которой нельзя было догадаться, серьезно ли, что он говорит, или нет. – Ах, ваше сиятельство! Как вы судите! Двух человек послать, а нам то кто же Владимира с бантом даст? А так то, хоть и поколотят, да можно эскадрон представить и самому бантик получить. Наш Богданыч порядки знает.

Родился в посёлке Шакай Осакаровского района Карагандинской области Казахской ССР, куда его семья была депортирована в 1944 году. Выходец из тейпа Аллерой.

В 1957 году вместе с семьей вернулся в Чечню, в село Зебир-Юрт Надтеречного района Чечено-Ингушской АССР. В 1968 году окончил 10 классов средней школы в с. Надтеречное.

Военная карьера до начала чеченского конфликта

В 1969 году поступил в Тбилисское высшее артиллерийское училище (окончил в 1972 году). В 1972-1978 годах служил в Дальневосточном военном округе под Уссурийском. Занимал должности командира огневого взвода, командира батареи, начальника штаба артиллерийского дивизиона.

В 1978 году поступил в Ленинградскую Военно-артиллерийскую академию им. М. И. Калинина, которую в 1981 году окончил с отличием (по другим сведениям - окончил Московское высшее артиллерийское училище. Был направлен в Южную группу войск (г. Тата, Венгрия), где последовательно занимал должности командира дивизиона, начальника штаба полка, а затем - командира 198-го самоходного артиллерийского полка.

С 1986 года - командир 379-го самоходного артполка 107-й мотострелковой дивизии Прибалтийского военного округа (г. Вильнюс, Литва).

В 1989 году часть под командованием Масхадова стала первой в дивизии, а в 1990 году признана лучшей в Прибалтийском военном округе по боевой и политической подготовке.

В 1990 году назначен начальником артиллерии дивизии, избран секретарём партийного комитета и председателем офицерского собрания. С 1991 года командовал Штабом ракетных войск и артиллерии Вильнюсского гарнизона. Занимал должность заместителя командира 7-й дивизии.

Лучшие дня

Был награждён двумя орденами «За службу Родине». На момент увольнения из Вооружённых сил СССР имел звание полковника.

Начальник штаба Дудаева

В декабре 1992 года, после обострения ситуации на границе между Чечней и Ингушетией, Масхадов подал в отставку и прибыл в Грозный, где приказом Джохара Дудаева был назначен начальником Гражданской обороны Чечни, а вскоре - первым заместителем начальника Главного штаба Вооружённых сил ЧРИ.

В 1993-1994 руководил боевыми действиями против антидудаевской оппозиции в Урус-Мартановском, Надтеречном и Гудермесском районах. В марте 1994 года указом Дудаева назначен начальником Главного штаба Вооружённых сил ЧРИ.

В Первую чеченскую войну 1994-1996 планировал и руководил проведением большинства крупных боевых и диверсионных операций чеченских боевиков.

С декабря 1994 по январь 1995 года возглавлял оборону Президентского дворца в Грозном. По плану Масхадова, чеченцы пропустили российские танки в центр города, после чего нанесли удары так, чтобы подбитые боевые машины блокировали остальным пути отхода, а затем с верхних этажей домов расстреляли танки, которые не могли маневрировать на узких улицах. В феврале 1995 года Дудаев присвоил Масхадову несуществующее звание дивизионного генерала.

В августе-октябре 1995 года возглавлял группу военных представителей делегации сепаратистов на переговорах с федеральными властями. В соответствии с достигнутыми договорённостями, Масхадов был назначен сопредседателем специальной наблюдательной комиссии.

Под руководством Масхадова было разработано и осуществлено нападение боевиков на Грозный, Аргун и Гудермес 6 августа 1996 года (операция «Джихад»). Согласно его заявлению, операция была предпринята для того, «чтобы показать всему миру и прежде всего России боевой потенциал Вооруженных сил ЧРИ».

В марте 1995 года прокуратура Российской Федерации возбудила против Масхадова уголовное дело и объявила его в розыск. Несмотря на это, в 1995 и 1996 годах он неоднократно участвовал в переговорах с российскими властями, а 31 августа 1996 года подписал со стороны Чечни Хасавюртовские соглашения.

Возможно, после гибели Дудаева 21 апреля 1996 года высшее руководство России сочло Масхадова наиболее приемлемой кандидатурой из претендентов на пост главы Чечни. Александр Лебедь, участвовавший в переговорах в Хасавюрте с российской стороны, давал Масхадову лестные характеристики. В результате оказалось, что Масхадов «переиграл» российскую сторону и получил всё, чего Чечня добивалась, - за исключением немедленного предоставления независимости.

Во главе Чечни

23 ноября 1996 года подписал с премьер-министром РФ Виктором Черномырдиным соглашение о принципах взаимоотношений между федеральным центром и Чеченской Республикой Ичкерия.

27 ноября 1996 года объявил о своем решении баллотироваться на пост президента ЧРИ. По инициативе Масхадова все кандидаты должны были публично поклясться, что не допустят каких-либо провокаций и оскорбительных приемов в отношении своих соперников.

27 января 1997 года избран президентом Чечни, набрав 59,3 процента голосов избирателей (баллотировался на пару с вице-президентом Вахой Арсановым). С февраля одновременно занял пост председателя правительства.

12 мая 1997 года в Москве Масхадов и президент России Борис Ельцин подписали «Договор о мире и принципах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской республикой Ичкерия»

Как пишет историк Ж. Гакаев, Масхадов оказался не в состоянии консолидировать чеченское общество, поддержав вооружённое меньшинство и отвергнув сотрудничество с центристскими политическими силами и лояльной к России модернизированной частью населения.

В сентябре 1998 года Радуев, Басаев и Исрапилов обвинили Масхадова в сговоре с Москвой, потребовав его отставки. В ответ Масхадов отправил в отставку правительство террориста Шамиля Басаева. В результате конфликта с полевыми командирами Масхадов потерял контроль над большей частью территории за пределами Грозного. 3 февраля 1999 года. Масхадов подписывает указ о введении в Чечне шариатского правления «в полном объёме».

В подполье

После ввода российских войск в Чечню, Масхадов возглавил вооружённое сопротивление. 10 марта 2000 года он был вновь объявлен властями РФ в федеральный, а в 2002 году - в международный розыск.

До 2002 года Масхадов с небольшим отрядом находился преимущественно в горной части Чечни. В 2002 году, на общем собрании всех полевых командиров («Большом Маджлисе»), сепаратисты договорились о едином командовании, и подразделения ранее оппозиционной террористической организации «Маджлисуль Шура» Шамиля Басаева и Хаттаба перешли под командование Масхадова (был сформирован новый коллегиальный орган «Государственный Комитет Обороны - Маджлисуль Шура», к которому, согласно принятым поправкам к конституции ЧРИ, на время войны переходила вся полнота власти).

В последние годы Масхадов лишился опоры среди населения и боевиков, формально оставаясь избранным руководителем сепаратистской Чечни, с которым, по мнению зарубежной общественности, российское руководство могло бы вести переговоры о политическом урегулировании в республике. Многие его соратники, не выдержав тягот партизанской войны, сдались властям и прекратили открытое сопротивление. В то же время периодически появлялись сообщения о разногласиях в отношении методов вооружённой борьбы между Масхадовым и лидерами радикального крыла (Шамиль Басаев, Доку Умаров). Масхадов якобы не поддерживал акций по захватам заложников и взрывам жилых домов, приведших к массовой гибели мирных российских граждан.

В ноябре 2002 года Масхадов, хотя и после некоторой паузы, осудил террористический акт на Дубровке и объявил о возбуждении за него уголовного дела на Басаева, пригрозив сместить Басаева с должности. Однако не принял каких-либо значимых действий. Басаев сам подал в отставку, как только взял на себя ответственность за «Норд-Ост». и продолжал оставаться в Чечне с молчаливого согласия Масхадова. Российское руководство после теракта заявило об отказе от каких-либо переговоров с Масхадовым, обвинив его в причастности к организации этой акции.

Во время террористического акта в Беслане, ответственность за который взял Басаев, Масхадова (через Ахмеда Закаева) просил о помощи президент Северной Осетии Александр Дзасохов. Вечером 2 сентября 2004 года Закаев от имени Масхадова сообщил агентству «Франс-Пресс», что Масхадов готов вылететь в Беслан и предпринять меры по освобождению заложников, если Масхадову будут предоставлены гарантии личной неприкосновенности. Утром 3 сентября на сайте «Чечен.орг» появилось личное заявление Масхадова с осуждением теракта. В 12:00 было достигнуто соглашение с Дзасоховым о прилёте в тот же день Масхадова в случае предоставления гарантий неприкосновенности Масхадову. В 13:05, после двух взрывов в школе, начался штурм. Через 5 месяцев после теракта Масхадов восстановил Басаева в должности Военного Амира ГКО-Маджлисуль Шура ЧРИ. В 2006 году Масхадов был признан Верховным судом Северной Осетии одним из заказчиков теракта в Беслане.

8 сентября 2004 ФСБ объявила, что выплатит 300 миллионов рублей за информацию, которая позволит «нейтрализовать лидеров бандформирований» Шамиля Басаева и Аслана Масхадова.

17 сентября 2004 заместитель генерального прокурора РФ Владимир Колесников заявил, что Генпрокуратура располагает доказательствами причастности Масхадова к теракту в Беслане. «Расследование объективно подтверждает роль этого недочеловека [Басаева] и так называемого президента в этом злодеянии. Это доказано», - объявил Колесников.

25 ноября 2004 российские власти заявили, что поимкой Масхадова и Басаева занялась специальная разведывательная служба, которая функционирует в составе контртеррористической группировки войск на Северном Кавказе; эта служба объединяет усилия ФСБ, МВД и военной разведки - ГРУ.

14 января 2005 года Масхадов, предприняв очередную попытку мирного урегулирования чеченского конфликта, подписал приказ «О приостановлении в одностороннем порядке наступательных боевых действий на всей территории ЧРИ и за её пределами на февраль месяц», который был впервые обнародован в СМИ 3 февраля. Во исполнение приказа Масхадова, Басаев также отдал приказ подчиненным ему подразделениям прекратить наступательные боевые действия сроком до 22 февраля.

Гибель

8 марта 2005 года Аслан Масхадов был убит в ходе спецоперации ФСБ в селе Толстой-Юрт (Грозненский сельский район), где он скрывался в подземном бункере под домом одного из своих дальних родственников. В ходе штурма бункера Масхадов оказал сопротивление и спецназовцам пришлось бросить в бункер несколько гранат, от разрыва которых Масхадов получил смертельное ранение. Задержанные во время спецоперации личный помощник Масхадова Вахид Мурдашев, племянник Масхадова Висхан Хаджимуратов, а также Скандарбек Юсупов и Ильяс Ирисханов были осуждены на различные сроки лишения свободы за участие в незаконных вооруженных формированиях и незаконное ношение оружия.

Как утвержает сын Масхадова, российские спецслужбы вычислили местонахождение президента ЧРИ с помощью специальной аппаратуры, способной определить координаты мобильного телефона по IMEI-коду.

Толстой-Юрт (чеч. Дойкур-Эвл) - родовое село Руслана Хасбулатова, которое всегда считалось центром антидудаевской, а затем - антимасхадовской оппозиции. В Толстой-Юрт после начала второй войны (1999) перебрались многие земляки и родственники Масхадова из Ножай-Юртовского района.

По версии чеченских моджахедов, Масхадов погиб в результате предательства. Это косвенно подтверждается сообщением Центра общественных связей (ЦОС) ФСБ России от 15 марта 2005 года о вознаграждении в размере 10 миллионов долларов «за Масхадова», выплаченном «в полном объёме», без уточнения, кто и за что его получил.

После гибели Аслана Масхадова президентом ЧРИ был назначен Абдул-Халим Садулаев.

Награды, публикации

Награждён орденами «За службу Родине в ВС СССР» второй и третьей степеней, высшим орденом Ичкерии «Честь нации» (чеч. «Къоман Сий»).

Семья

Оставил после себя вдову, сына Анзора и дочь Фатиму, проживающих за рубежом. По утверждению сайта kavkaz-uzel.ru, в Чечне циркулировали слухи о том, что похищенные родственники Аслана Масхадова содержались на одной из баз Службы безопасности президента Чечни возглавляемой Рамзаном Кадыровым, в его родовом селении Хоси-Юрт (Центорой) на юго-востоке Чечни.