Гомер - легендарный древнегреческий поэт-сказитель. Одиссея - поэма гомера Мифы гомер

ГОМЕР (Homeros), греческий поэт, согласно древней традиции, автор Илиады {Ilias) и Одиссеи (Odysseia), двух больших эпопей, открывающих историю европейской литературы. О жизни Гомера у нас нет никаких сведений, а сохранившиеся жизнеописания и “биографические” заметки являются более поздними по происхождению и часто переплетены с легендой (традиционные истерии о слепоте Гомера, о споре семи городов за право быть его родиной). С XVIII в. в науке идет дискуссия как относительно авторства, так и относительно истории создания Илиады и Одиссеи, так называемый “гомеровский вопрос”, за начало которого повсюду принимается (хотя были и более ранние упоминания) опубликование в 1795 г. произведения Ф. А. Вольфа под заглавием Введение в Гомера (Prolegomena ad Homerum). Многие ученые, названные плюралистами, доказывали, что Илиада и Одиссея в настоящем виде не являются творениями Гомера (многие даже полагали, что Гомера вообще не существовало), а созданы в VI в. до н. э., вероятно, в Афинах, когда были собраны воедино и записаны передаваемые из поколения в поколение песни разных авторов. А так называемые унитарии отстаивали композиционное единство поэмы, а тем самым и единственность ее автора. Новые сведения об античном мире, сравнительные исследования южнославянских народных эпосов и детальный анализ метрики и стиля предоставили достаточно аргументов против первоначальной версии плюралистов, но усложнили и взгляд унитариев. Историко-географический и языковой анализ Илиады и Одиссеи позволил датировать их примерно VIII в. до н. э., хотя есть попытки отнести их к IX или к VII в. до н.э. Они, по-видимому, были сложены на малоазийском побережье Греции, заселенном ионийскими племенами, или на одном из прилегающих островов.
В настоящее время не подлежит сомнению, что Илиада и Одиссея явились результатом долгих веков развития греческой эпической поэзии, а вовсе не ее началом. Разные ученые по-разному оценивают, насколько велика была роль творческой индивидуальности в окончательном оформлении этих поэм, но превалирует мнение, что Гомер ни в коем случае не является лишь пустым (или собирательным) именем. Неразрешенным остается вопрос, создал ли Илиаду и Одиссею один поэт или это произведения двух разных авторов (чем, по мнению многих ученых, объясняются различия в видении мира, поэтической технике и языке обеих поэм). Этот поэт (или поэты) был, вероятно, одним из аэдов, которые, по меньшей мере, с микенской эпохи (XV-XII вв. до н.э.) передавали из поколения в поколение память о мифическом и героическом прошлом. Существовали, однако, не пра-Илиада или пра-Одиссея, но некий набор устоявшихся сюжетов и техника сложения и исполнения песен. Именно эти песни стали материалом для автора (или авторов) обеих эпопей. Новым в творчестве Гомера была свободная обработка многих эпических традиций и формирование из них единого целого с тщательно продуманной композицией. Многие современные ученые придерживаются мнения, что это целое могло быть создано лишь в письменном виде. Ярко выражено стремление поэта придать этим объемным произведениям определенную связность (через организацию фабулы вокруг одного основного стержня, сходного построения первой и последней песен, благодаря параллелям, связывающим отдельные песни, воссозданию предшествующих событий и предсказанию будущих). Но более всего о единстве плана эпопеи свидетельствуют логичное, последовательное развитие действия и цельные образы главных героев. Представляется правдоподобным, что Гомер пользовался уже алфавитным письмом, с которым, как мы сейчас знаем, греки познакомились не позднее VIII в. до н.э. Реликтом традиционной манеры создания подобных песен было использование даже в этом новом эпосе техники, свойственной устной поэзии. Здесь часто встречаются повторы и так называемый формульный эпический стиль. Стиль этот требует употребления сложных эпитетов (“быстроногий”, “розовоперстая”), которые в меньшей степени определяются свойствами описываемой особы или предмета, а в значительно большей - метрическими свойствами самого эпитета. Мы находим здесь устоявшиеся выражения, составляющие метрическое целое (некогда целый стих), представляющие типические ситуации в описании битв, пиров, собраний и т.д. Эти формулы повсеместно были в употреблении у аэдов и первых творцов письменной поэзии (такие же формулы-стихи выступают, например у Гесиода). Язык эпосов также является плодом долгого развития догомеровской эпической поэзии. Он не соответствует ни одному региональному диалекту или какому-либо этапу развития греческого языка. По фонетическому облику ближе всего стоящий к ионийскому диалекту язык Гомера демонстрирует множество архаических форм, напоминающих о греческом языке микенской эпохи (который стал нам известен благодаря табличкам с линеарным письмом В). Часто мы встречаем рядом флективные формы, которые никогда не употреблялись одновременно в живом языке. Много также элементов, свойственных эолийскому диалекту, происхождение которых до сих пор не выяснено. Формульность и архаичность языка сочетаются с традиционным размером героической поэзии, которым был гекзаметр.
В плане содержания зпосы Гомера тоже заключают в себе множество мотивов, сюжетных линий, мифов, почерпнутых в ранней поэзии. У Гомера можно услышать отголоски минойской культуры и даже проследить связь с хеттской мифологией. Однако основным источником эпического материала стал для него микенский период. Именно в эту эпоху происходит действие его эпопеи. Живший в четвертом столетии после окончания этого периода, который он сильно идеализирует, Гомер не может быть источником исторических сведений о политической, общественной жизни, материальной культуре или религии микенского мира. Но в политическом центре этого общества, Микенах, найдены, однако, предметы, идентичные описанным в эпосе (в основном оружие и инструменты), на некоторых же микенских памятниках представлены образы, вещи и даже сцены, типичные для поэтической действительности эпопеи. К микенской эпохе были отнесены события троянской войны, вокруг которой Гомер развернул действия обеих поэм. Эту войну он показал как вооруженный поход греков (названных ахейцами, данайцами, аргивянами) под предводительством микенского царя Агамемнона против Трои и ее союзников. Для греков троянская война была историческим фактом, датируемым XIV-XII вв. до н. э. (согласно подсчетам Эратосфена, Троя пала в 1184 г.).
Сегодняшнее состояние знаний позволяет утверждать, что, по крайней мере, некоторые элементы троянской эпопеи являются историческими. В результате раскопок, начатых Г. Шлиманом, были открыты руины большого города, в том самом месте, где в соответствии с описаниями Гомера и местной вековой традицией должна была лежать Троя-Илион, на холме, носящем ныне название Гиссарлык. Лишь на основании открытий Шлимана руины на холме Гиссарлык называют Троей. Не совсем ясно, какой именно из последовательных слоев следует идентифицировать с Троей Гомера. Поэт мог собрать и увековечить предания о поселении на приморской равнине и опираться при этом на исторические события, но он мог и на руины, о прошлом которых мало знал, перенести героические легенды, первоначально относившиеся к другому периоду, мог также сделать их ареной схваток, разыгравшихся на другой земле.
Действие Илиады происходит в конце девятого года осады Трои (другое название города Илиос, Илион, отсюда и заглавие поэмы). События разыгрываются на протяжении нескольких десятков дней. Картины предшествующих лет войны не раз возникают в речах героев, увеличивая временную протяженность фабулы. Ограничение непосредственного рассказа о событиях столь кратким периодом служит для того, чтобы сделать более яркими события, решившие как исход войны, так и судьбу ее главного героя. В соответствии с первой фразой вступления, Илиада есть повесть о гневе Ахилла. Разгневанный унижающим его решением верховного вождя Агамемнона, Ахилл отказывается от дальнейшего участия в войне. Он возвращается на поле боя лишь тогда, когда его друг Патрокл находит смерть от руки Гектора, несгибаемого защитника Трои, старшего сына царя Приама. Ахилл примиряется с Агамемноном и, мстя за друга, убивает Гектора в поединке и бесчестит его тело. Однако в конце концов он отдает тело Приаму, когда старый царь Трои сам приходит в стан греков, прямо в палатку убийцы своих сыновей. Приам и Ахилл, враги, смотрят друг на друга без ненависти, как люди, объединенные одной судьбой, обрекающей всех людей на боль.
Наряду с сюжетом о гневе Ахилла, Гомер описал четыре сражения под Троей, посвящая свое внимание действиям отдельных героев. Гомер представил также обзор ахейских и троянских войск (знаменитый список кораблей и перечень троянпев во второй песне - возможно, наиболее ранняя часть эпопеи) и приказал Елене показывать Приаму со стен Трои самых выдающихся греческих вождей. И то и другое (а также многие иные эпизоды) не соответствует десятому году борьбы под Троей. Впрочем, как и многочисленные реминисценции из предшествующих лет войны, высказывания и предчувствия, относящиеся к будущим событиям, все это устремлено к одной цели: объединения поэмы о гневе Ахилла с историей захвата Илиона, что автору Илиады удалось поистине мастерски.
Если главным героем Илиады является непобедимый воин, ставящий честь и славу выше жизни, в Одиссее идеал принципиально меняется. Ее героя, Одиссея, отличает прежде всего ловкость, умение найти выход из любой ситуации. Здесь мы попадаем в иной мир, уже не в мир воинских подвигов, но в мир купеческих путешествий, характеризующий эпоху греческой колонизации.
Содержанием Одиссеи является возвращение героев с Троянской войны. Повествование начинается на десятом году скитаний главного героя. Гнев Посейдона до сего времени не позволял герою вернуться на родную Итаку, где воцарились женихи, соперничающие из-за руки его жены Пенелопы. Юный сын Одиссея Телемах уезжает в поиске вестей об отце. Тем временем Одиссей по воле богов отправленный в путь державшей его до той поры при себе нимфой Калипсо, достигает полулегендарной страны феаков. Там в долгом и необычайно красочном повествования он описывает свои приключения с момента отплытия из-под Трои (среди прочего - путешествие в мир мертвых). Феаки отвозят его на Итаку. Под видом нищего он возвращается в свой дворец, посвящает Телемаха в план уничтожения женихов и, воспользовавшись состязанием в стрельбе из лука, убивает их.
Легендарные элементы повествования о морских странствиях, существовавшие долгое время в фольклорной традиции воспоминания о древних временах и их обычаях, “новеллистический” мотив мужа, возвращающегося домой в последний момент, когда дому угрожает опасность, а также интересы и представления современной Гомеру эпохи колонизации были использованы для изложения и развития троянского мифа.
Илиада и Одиссея имеют множество общих черт как в композиции, так и в идеологической направленности. Характерны организация сюжета вокруг центрального образа, небольшая временная протяженность рассказа, построение фабулы вне зависимости от хронологической последовательности событий, посвящение пропорциональных по объему отрезков текста важным для развития действия моментам, контрастность следующих друг за другой сцен, развитие фабулы путем создания сложных ситуаций, очевидно замедляющих развитие действия, а затем их блестящее разрешение, насыщенность первой части действия эпизодическими мотивами и интенсификация основной линии в конце, столкновение главных противостоящих сил только в конце повествования (Ахилл - Гектор, Одиссей - женихи), использование апостроф, сравнений. В эпической картине мира Гомер зафиксировал важнейшие моменты человеческого бытия, все богатство действительности, в которой живет человек. Важным элементом этой действительности являются боги; они постоянно присутствуют в мире людей, влияют на их поступки и судьбы. Хотя они и бессмертны, но своим поведением и переживаниями напоминают людей, а уподобление это возвышает и как бы освящает все, что свойственно человеку.
Гуманизация мифов является отличительной чертой эпопей Гомера: он подчеркивает важность переживаний отдельного человека, возбуждает сочувствие к страданию и слабости, пробуждает уважение к труду, не принимает жестокости и мстительности; превозносит жизнь и драматизирует смерть (прославляя, однако, ее отдачу за отчизну).

В древности Гомеру приписывали и другие произведения, среди них 33 гимна. Войну мышей и лягушек, Маргита. Греки говорили о Гомере просто: “Поэт”. Илиаду и Одиссею многие, хотя бы частично, знали наизусть. С этих поэм начиналось школьное обучение. Вдохновение, навеянное ими, мы видим во всем античном искусстве и в литературе. Образы гомеровских героев стали образцами того, как следует поступать, строки из поэм Гомера сделались афоризмами, обороты вошли во всеобщее употребление, ситуации обрели символическое значение. (Однако философы, в частности Ксенофан, Платон, обвиняли Гомера в том, что он привил грекам ложные представления о богах). Поэмы Гомера считались также сокровищницей всяческих знаний, даже исторических и географических. Этого взгляда в эллинистическую эпоху придерживался Кратет из Малл, его оспаривал Эратосфен. В Александрии исследования текстов Гомера породили филологию как науку о литературе (Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский, Аристарх Самофракийский). С перевода Одиссеи на латинский язык началась римская литература. Илиада и Одиссея послужили моделями для римской эпопеи.
Одновременно с упадком знания греческого языка Гомера перестают читать на Западе (ок. IV в. н.э.), зато его постоянно читали и комментировали в Византии. На Западе Европы Гомер вновь становится популярным начиная со времен Петрарки; первое его издание было выпущено в 1488 г. Великие произведения европейской эпики создаются под влиянием Гомера.

МБОУ СОШ д.Мокшино

Реферат

По дисциплине «Литература»

на тему:

«Миф и реальность в поэме Гомера Илиада»

Выполнил: Ученик 6 класса,

Новожилов Денис

Проверил:

Вязаницына Н.А

д. Мокшино, 2012

Троянская война

Французы говорят: «Ищите женщину». Эта фраза имеет не только чисто бытовой смысл. Она несёт в себе глубокую философскую составляющую, лишний раз подчёркивая, что первопричину исторических коллизий и многих трагедий нужно искать в слабости и порочности человеческой натуры, её склонности к себялюбию, корысти и наслаждениям. Женщина же, сама по себе, является только следствием проявления столь неприглядных качеств, которыми наделены от рождения многие представители рода человеческого.

Ярким примером необузданных страстей, неутолённых желаний, глубоко оскорблённого самолюбия, незнающей границ алчности и является Троянская война, воспетая в «Илиаде и Одиссее» великим Гомером (ориентировочно жил в VIII веке до н. э.).

Существование данной исторической фигуры находится под большим сомнением, а вот раскопки древней Трои показывают: в первой половине XIII века до н. э. город подвергался длительной осаде и был полностью разрушен.

Причину столь печального конца можно списать на « народы моря ». Они уничтожили древнейшие цивилизации Восточного Средиземноморья (устоял из них только один Древний Египет ) как раз в XIII веке до н. э. и положили начало тому античному миру, который мы называем Древней Грецией и Древним Римом.

В то же время в поэмах упоминаются государства и народы, существовавшие задолго до эллинов. Отсюда можно сделать вывод, что Троянская война стала печальным следствие междоусобных распрей, а истиной их причиной как раз и являлась женщина.

Причины Троянской войны

Яблоко раздора

Если взять повествования Гомера за исходные, то началось всё на свадебном пиру. Женихом являлся аргонавт Пелей, невестой выступала морская нимфа Федита. На торжество были приглашены все небожители. Обошли вниманием только Эриду - богиню раздора, дочь самой Никты (богиня ночи).

Оскорблённое женское самолюбие придумало изощрённую месть. В разгар пира среди гостей появился златокудрый прекрасный юноша. В руках он держал золотой поднос с лежащим на нём спелым румяным яблоком. Юноша обратил на себя внимание присутствующих тогда, когда подошёл к трём гордым красавицам, стоящим в стороне от празднующих и ведущим неторопливую беседу.

С поклоном мальчик выставил перед собой поднос и предложил взять яблоко прекраснейшей из женщин. Три богини уставились на аппетитный плод. Одна из них Гера - покровительница брака, посчитав, что спелый фрукт по праву принадлежит ей, протянула руку. Также подумала и Афина - воительница, покровительница знаний и искусства. Её изящная ладонь тоже зависла над яблоком. Не отстала от них и третья из женщин. Ею была Афродита - богиня красоты и любви. Уверенным движением руки она попыталась забрать плод себе.

Три ладони столкнулись над спелым фруктом. Все присутствующие замерли, понимая неловкость ситуации. Наступила звенящая тишина. Богини убрали руки, но ни одна из них не выразила желания уступить яблоко двум другим. Женщины решили обратиться к Зевсу - к богу грома и молнии, чтобы уже он вынес решение, кому по праву принадлежит яблоко.

Могучий громовержец оказался в затруднительном положении. Дабы выйти из ситуации с честью, он переложил столь щепетильный вопрос на Гермеса - бога торговли и прибыли. Последний же отличался большой ловкостью и сообразительностью в решении разного рода щепетильных дел.

Тот не стал брать на себя ответственность, а предложил обратиться к независимому и непредвзятому судье, который сможет объективно и беспристрастно разрешить столь скандальное дело. Таковым бог назвал Париса - сына царя Илиона (ещё одно название Трои) Приама. Парис пас овец в окрестностях Илиона (Трои) и в тот момент, когда богини в сопровождении Гермеса оказались на каменистых землях Малой Азии, отдыхал под деревом.

Суд Париса

Он выслушал бога торговли и, даже отдалённо не представляя в какую историю может вляпаться, с готовностью согласился помочь. Но когда дошло до дела - растерялся. Все три женщины отличались необыкновенной красотой. Отдать одной из них «пальму первенства» просто не представлялось возможным. Парис явно заколебался в выборе. Тонкие женские натуры почувствовали нерешительность последнего и стали под благовидным предлогом отзывать сына царя в сторонку.

Деловым тоном каждая из них начала предлагать наследнику престола все мыслимые и немыслимые блага. Гордая Гера пообещала власть над всем побережьем Малой Азией до конца его дней. Надменная Афина заявила, что сделает из мужчины лучшего полководца и военачальника - на полях сражений он прославит своё имя на века. Обаятельная Афродита заверила Париса, что даст ему в награду любовь той женщины, которую он выберет.

После столь заманчивых предложений наследник престола выбрал Афродиту и передал в её руки злосчастное яблоко. Это, собственно, и стало прелюдией того, что вскоре разразилась Троянская война. Она продолжалась долгих десять лет и была воспета в «Илиаде и Одиссее», запечатлена на художественных полотнах и послужила предметом долгих споров среди историков: имела ли она в действительности место в те далёкие времена или нет.

Находки Г. Шлимана

Шлиман родился в небольшом немецком городке. Еще маленьким мальчикомон заинтересовался легендами о подвигах героев Гомера, тогда он не поверил, что никто не знает, где находился такой могущественный город, как Троя. Генрих дал себе слово, что когда он вырастет, то обязательно найдет Трою. Данное слово Генрих сдержал.

Шлиман изучил множество языков, в том числе древнегреческий, для того чтобы читать «Илиаду» в оригинале. Занимаясь коммерцией, ему удалось сколотить приличное состояние, но Шлиман внезапно все бросил и в 1863 году отправился в кругосветное путешествие. После нескольких лет путешествий, руководствуясь прежде всего указаниями «Илиады», в 1870 г. Г. Шлиман начал раскопки на холме Гиссарлык в Малой Азии. Труды Шлимана увенчались успехом. В верхних слоях холма ему удалось обнаружить развалины города и различную утварь, но самое замечательное было в том, что под верхними развалинами Шлиман обнаружил другие развалины - всего девять культурных слоев. Шлиман посчитал, что второй и третий слои снизу - это и есть Троя времен царя Приама. Когда в последний день раскопок в 1873 г. Шлиман обнаружил золотые изделия в этих слоях, он назвал эту находку «клад Приама». Однако современные ученые склоняются к тому, что Троя, описанная у Гомера, находилась в шестом культурном слое, а значит, и найденный Шлиманом клад не мог принадлежать Приаму.

Г. Шлиман скончался скоропостижно в 1890 году. Раскопки Г. Шлимана имели огромное значение - они положили начало археологическому изучению древнейшего этапа в истории Греции .

Реальность

После десяти лет изнурительной войны и осады в одно прекрасное утро троянцы, не веря своим глазам, увидели, что лагерь греков пуст, а на берегу стоит огромный деревянный конь с посвятительной надписью: "В благодарность за будущее благополучное возвращение домой ахейцы посвящают этот дар Афине". Древние люди относились к священным дарам с большим пиететом, и, по решению царя Приама, конь был внесен в город и водворен в посвященной Афине цитадели. С приходом ночи сидевшие в коне вооруженные ахейцы выбрались наружу и напали на спящих жителей города. Так, благодаря коню, была захвачена Троя, так закончилась Троянская война.

В наше время эта легенда известна каждому, а сам троянский конь давно стал нарицательным понятием - наши ироничные современники даже назвали его именем разрушительный компьютерный вирус. То, что Троя пала из-за коня, воспринимается как аксиома. Но если кого-нибудь спросить, а почему причиной гибели Трои стал именно конь, - человек, скорее всего, затруднится с ответом.

А в самом деле, почему?

Оказывается, этим вопросом задавались уже в древности. Многие античные авторы пытались найти разумное объяснение легенде. Высказывались самые разнообразные предположения: к примеру, что у ахейцев была боевая башня на колесах, сделанная в форме коня и обитая конскими шкурами; или что грекам удалось проникнуть в город через подземный ход, на двери которого была нарисована лошадь; или что лошадь была знаком, по которому ахейцы в темноте отличали друг друга от противников... Сейчас принято считать, что троянский конь является аллегорией какой-то военной хитрости, примененной ахейцами при взятии города.

Версий много, но, признаться, ни одна из них не дает удовлетворительного ответа. Наверное, наивно было бы считать, что в этом коротком исследовании нам удастся исчерпывающе ответить на такой "старый" вопрос, но попытаться все же стоит. Кто знает - быть может, троянский конь чуть-чуть приоткроет нам свою тайну.

Итак, попробуем войти в положение ахейцев. Имитируя снятие осады, они должны были оставить под стенами Трои нечто такое, что троянцы были бы просто обязаны взять в город. Скорее всего, эту роль должен был сыграть посвятительный дар богам, потому что пренебречь священным даром с точки зрения древнего человека означало нанести оскорбление божеству. А с разгневанным божеством шутки плохи. И вот, благодаря надписи на боку, деревянная статуя получает статус дара богине Афине, покровительствовавшей и ахейцам, и троянцам. Что делать с таким сомнительным "подарком"? Пришлось его (хотя и с некоторой опаской) внести в город и установить в священном месте.

Однако роль посвятительного дара могло сыграть практически любое священное изображение. Почему же был выбран именно конь?

Троя издавна славилась своими лошадьми, из-за них со всех краев света сюда приезжали торговцы, из-за них же на город часто совершались набеги. В "Илиаде" троянцев называют "hippodamoi", "укротители лошадей", а легенды рассказывают, что у троянского царя Дардана был табун великолепных коней, ведущих свое происхождение от самого северного ветра Борея. Вообще, лошадь была одним из самых близких к человеку существ в древней коневодческой, земледельческой и воинской культуре. С этой точки зрения, для ахейских воинов было вполне естественным в качестве посвятительного дара оставить под стенами Трои коня.

Кстати, образы для священных статуй и жертвенных даров выбирались не случайно. У каждого божества были посвященные ему животные, их облик оно могло принимать: так, Зевс в мифах превращается в быка, Аполлон - в дельфина, а Дионис - в пантеру. В культурах Средиземноморья лошадь в одном из своих аспектов связывалась с плодородием полей, с обильным урожаем, с матерью-землей (в древнейшей мифологии богиня Деметра иногда превращалась в кобылу). Но в то же время прекрасное свободолюбивое животное часто ассоциировалось с буйной, стихийной и неконтролируемой силой, с землетрясениями и разрушением и в этом качестве было священным животным бога Посейдона.

Так, может быть, ключ к разгадке троянского коня - в "Колебателе земли" Посейдоне? Среди Олимпийцев этот бог отличался необузданным характером и склонностью к разрушениям. Да и с Троей у него были старые счеты. Возможно, разрушение Трои конем - лишь аллегория сильного землетрясения, погубившего город?

Оказывается, это действительно произошло. Но только было это с другой Троей.

До Приама правителем Трои был царь Лаомедонт, прославившийся своей скупостью и коварством. Однажды наказанные Зевсом боги Аполлон и Посейдон были отданы ему в услужение. Аполлон пас стада, а Посейдон подвизался как строитель: возводил вокруг города неуязвимые стены. Однако по истечении срока боги не получили вознаграждения за свою работу и были с угрозами выгнаны. Тогда они наслали на город эпидемию и морское чудовище. Спасти Трою от чудовища вызвался Геракл и успешно осуществил свое предприятие, но жадный царь и здесь пожалел положенной награды - не отдал волшебных белых коней. Тогда Геракл собрал войско, вернулся под стены Трои, разрушил город до основания и убил Лаомедонта, а на царство посадил Приама ("Приам" означает "купленный": он действительно был выкуплен из рабства своей сестрой).

Современные археологи считают, что легендарная Троя Лаомедонта имеет свой исторический аналог - так называемую Трою VI, погибшую от сильного землетрясения незадолго до событий Троянской войны. Но землетрясения, как известно из мифологии, насылал в гневе "Колебатель земли" Посейдон. Возможно, что разрушивший город катаклизм принял в мифе аллегорическую форму гнева Посейдона на троянцев. К тому же, белые кони, его священные животные, формально послужили причиной катастрофы. (Трою словно преследовал какой-то рок: дважды быть разрушенной из-за коней!)

К сожалению, божественный гнев вряд ли имел отношение к троянскому коню. Троя Приама пала не из-за катаклизма (это доказано и археологами), а была захвачена и разграблена ахейцами. Кроме того, в Троянской войне Посейдон принимает сторону троянцев, а идею проникнуть в город с помощью коня подсказывает его извечная соперница Афина.

Итак, Посейдоном символика коня не исчерпывается...

В некоторых, особенно архаических, традициях лошадь символизирует переход в иное пространство, в другое качественное состояние, в недоступное для обычных средств место. На коне о восьми ногах шаман совершает свое мистическое путешествие, у этрусков лошадь перевозит души умерших в подземное царство, чудесный конь Бурак переносит Мухаммада на небо. Да что далеко ходить - вспомните нашего Конька-Горбунка, который переносит Иванушку и в Тридевятое царство, и в гости к Солнцу и Луне.

Вы спросите, какое это имеет отношение к Трое? Самое непосредственное. Согласно Гомеру, Троянская война длилась почти десять лет, в течение десяти лет ахейцы не могли взять стены города, построенные, согласно мифу, самим богом Посейдоном. Фактически, Троя с точки зрения мифа была "недоступным" местом, своего рода "заколдованным городом", который нельзя было победить обычными средствами. Для того чтобы попасть в город, героям требовалась даже не военная хитрость, а особый, магический "перевозчик". И таким перевозчиком становится деревянный конь, с помощью которого они осуществляют то, что безуспешно пытались сделать десять лет (естественно, говоря о деревянном коне-перевозчике и "заколдованном городе", мы подразумеваем не историческую, а мифологическую реальность).

Но если следовать этой версии, то Троя, описанная Гомером, получает совершенно особое значение. Речь идет уже не о небольшой крепости на берегу Понта и даже не о столице древнего малоазийского государства. Гомеровская Троя получает статус некоего трансцендентного места, за которое ведется сражение. И битвы, происходящие под стенами и в стенах этой Трои, - отнюдь не вендетта между двумя племенами, а отражение событий, получающих мировое значение. Троянский же конь открывает последний акт этой мировой драмы.

Кстати, это подтверждается и размахом войны. Археологически Троя - всего лишь небольшая крепость. Почему же для ее взятия, согласно Гомеру, отправляются корабли из 160 городов-государств Греции - от 10 до 100 кораблей, то есть флот минимум в 1600 кораблей? А если умножить на 50 воинов на каждом - это армия более чем в 80 тыс. человек! (Для сравнения: Александру Македонскому потребовалось около 50 тыс. человек, чтобы завоевать всю Азию.) Даже если это авторская гипербола, она свидетельствует о том, что Гомер придавал этой войне исключительное значение.

Что же произошло под стенами гомеровской Трои?

Обычно считается, что война началась со знаменитого пира богов на свадьбе Пелея и Фетиды, родителей Ахилла, на котором богиня раздора подбросила яблоко с надписью "Прекраснейшей" и три богини - Афина, Гера и Афродита - поспорили между собой за право получить его. Их спор разрешает сын Приама, Парис, который, соблазнившись перспективой иметь самую прекрасную в мире супругу (Елену), присуждает яблоко Афродите (дальше Парис похищает Елену, и разыгрывается война).

Но, на самом деле, война началась гораздо раньше: когда Зевс, устав от жалоб матери-Земли, которой человеческий род причинял страдания своим нечестием, решил уничтожить часть человечества, но не с помощью катаклизма, а руками самих же людей. Цель "мировой драмы" ясна, дело за главными действующими лицами.

Тогда от брака Зевса и Немесиды рождается Елена, совершенная красота, за которую будет сражаться весь героический мир. От брака Пелея и Фетиды рождается последний величайший из смертных - герой Ахилл. И наконец, рождается сам "зачинщик" войны Парис с предсказанием, что он погубит Троянское царство. Итак, все действующие лица есть, происходит похищение Елены и развязывается война, настоящая цель которой - уничтожить два великих царства и лучших из героев древнего мира.

И задуманное Зевсом свершается: под стенами Трои погибают практически все герои, и ахейцы, и троянцы. А из тех, кто выживет в войне, многие погибнут по дороге домой, кто-то, как царь Агамемнон, дома найдет смерть от рук близких, кто-то будет изгнан и проведет жизнь в скитаниях. По сути, это конец героического века. Под стенами Трои нет победителей и нет побежденных, герои уходят в прошлое, и наступает пора обыкновенных людей.

Кстати, любопытно, что конь символически связан также с рождением и смертью. Лошадь из дерева ели, вынашивающая что-то в своем чреве, символизирует рождение нового, а троянский конь сделан как раз из еловых досок, и в его полом животе сидят вооруженные воины. Получается, что троянский конь несет смерть для защитников крепости, но в то же время означает и рождение чего-то нового.

Современные исследователи датируют Троянскую войну примерно 1240 г. до н.э. (археологически на эту дату приходится гибель Трои VII). Примерно в это же время в Средиземноморье произошло еще одно важное событие: началось одно из великих переселений народов. С севера на Балканский полуостров двинулись племена дорийцев, варварского народа, который полностью уничтожил древнюю микенскую цивилизацию. Лишь по прошествии нескольких столетий Греция возродится и можно будет говорить о греческой истории. Разрушения будут настолько велики, что вся додорийская история станет мифом (настолько, что только с середины XIX столетия ученые начнут всерьез говорить о микенской Греции и о Трое, а до этого они будут считаться сказкой). Из тех 160 греческих государств, которые упоминаются Гомером в "Каталоге кораблей", половина перестанет существовать, а самые великие, Микены, Тиринф и Пилос, превратятся в маленькие деревеньки. Троянская война станет своеобразным рубежом между древним и новым миром, между микенской и классической Грецией.

Из героев, сражавшихся под стенами Трои, в живых остались лишь двое: Одиссей и Эней. И это не случайно. Оба они имеют особую миссию. Эней отправится, чтобы создать свою "новую Трою" и положить начало Риму, цивилизации грядущего мира. А Одиссей... "Многомудрый и многострадальный" герой совершит великое странствие домой, чтобы найти свою землю обетованную. Чтобы в своем странствии потерять и снова обрести все, что ему дорого, включая собственное имя. Чтобы дойти до границ обитаемого мира и побывать в странах, которые никто не видел и откуда никто не возвращался. Чтобы спуститься в мир мертвых и снова "воскреснуть" и долго скитаться по волнам Океана, великого символа Бессознательного и Неведомого.

Одиссей совершит великое странствие, в котором символически умрет "старый" человек и родится "герой нового времени". Он перенесет великие страдания и гнев богов. Это будет новый герой - энергичный, проницательный и мудрый, любознательный и ловкий. Своим неистребимым стремлением познать мир, своим умением решать проблемы не физической силой и доблестью, а острым умом он не похож на героев "старого" мира. Он вступит в противоборство с богами, и боги вынуждены будут отступить перед человеком.

Наверное, неслучайно поэтому Одиссей станет идеалом наступающей эпохи - классической Греции. Вместе с Троей безвозвратно уйдет старый мир, а с ним уйдет что-то таинственное и сокровенное. Но родится нечто новое. Это будет мир, героем которого станет человек: мастер и путешественник, философ и гражданин, человек, больше не зависящий от сил Рока и игры богов, но создающий свою судьбу и свою историю сам.

Миф

События перед Троянской войной

Все началось с того, что Юпитер решил жениться на нимфе Фетиде . Но оракул предрек, что сын от этого брака будет сильнее отца, и Юпитер решил отказаться от брака с Фетидой и отдать ее замуж за аргонавта и своего внука Пелея . На свадьбе Пелея и Фетиды присутствовали все боги, кроме богини раздора Эриды . Она заявилась на свадьбу без приглашения и спровоцировала яблоком раздора спор между Юноной , Минервой и Венерой . Судьей этого спора стал троянец Парис (сын Приама ), на которого и обрушился гнев проигравших в споре за яблоко Юноны и Минервы. А Венера (в благодарность за победу в споре) пообещала Парису самую прекрасную девушку - Елену . Парис выкрал Елену у ее мужа Менелая и увез ее в Трою, что и послежило поводом к Троянской войне

События Троянской войны

Троянская вонйа длилась десять лет. Причем первые девять лет ни у одной из сторон не было преимущества - греки, не смотря на свою храбрость, не могли взять Трою, а троянцы, не смотря на свою храбрость, не могли изгнать греков. Основные события:

Миф о самом Гомере, наверное, миф в не меньшей степени, чем мифы его поэм. Уже в античный период Гомер был полулегендарной фигурой, сродни героям-полубогам. Семь греческих городов спорили за право называться родиной великого аэда, однако окончательно этот спор так и не был разрешен, как гласят строки неизвестного античного поэта:

Семь городов, пререкаясь, зовутся отчизной Гомера:

Смирна, Хиос, Колофон, Пилос, Аргос, Итака, Афины.

Традиционный образ Гомера - это слепой старец, чьему пению вторит мелодичный звон струн, однако никто не знает, каким был живой Гомер. Вероятно, если он и был слеп физически, его духовный взор видел гораздо больше, чем это доступно смертному. Как слепой прорицатель Тиресий, упоминаемый в «Одиссее», он мог видеть судьбы людей.

Некоторые ученые сомневаются, существовал ли Гомер? Может быть, авторами «Илиады» и «Одиссеи» были разные люди? Может быть, эти поэмы - продукт устного народного творчества? Наконец, есть и другая версия, появившаяся относительно) недавно: Гомер существовал, но он был женщиной, а не мужчиной, как принято было считать. Однако так ли важно, каким был Гомер при жизни? Он сам давно стал частью великого мифа, потому его образ не может и не должен быть обыденным, банальным, однозначным. И что значат малодушные сомнения в самом факте существования Гомера, когда «Илиада» и «Одиссея» реальны, и, как ни странно, по-прежнему современны? Разве не сомневались люди и в существовании Христа, хотя он жил много позже Гомера? Но ведь в том, вероятно, и состоит особенность подлинно великой личности - когда она переходит в вечность, свет, приходящий в мир через этого человека, не исчезает, но в его ослепительном сиянии порой сложно разглядеть земные черты божественного избранника…

Мифы, сохраненные Гомером для потомков, спустя многие века по-прежнему продолжают волновать умы людей:

Я закрыл Илиаду и сел у окна,

На губах трепетало последнее слово,

Что-то ярко светило - фонарь иль луна,

И медлительно двигалась тень часового.

Это строки из стихотворения Н. С. Гумилева «Современность», в котором образы гомеровской поэмы неожиданно находят воплощение в действительности начала XX века. Герои, подобные гомеровским - это они прокладывают новые пути, они стремятся вперед. Но нередко бывает и так, что сущность этих людей скрыта в глубине души, а сами они вынуждены довольствоваться весьма скромным положением в жизни, занимаясь полезной, но скучной работой.

Наших современников продолжает интересовать мифологический сюжет «Илиады». Фильм «Троя» - это попытка приблизить героев Троянской войны к нам, сделать их более понятными и реальными. Внезапная любовь жены грозного воина к обаятельному гостю, враждебность двух союзников, готовая вылиться в открытое столкновение, печаль матери о несчастливой судьбе сына, горе отца, потерявшего самого благородного и смелого из своих наследников… Это вечные мотивы человеческого существования. И даже тема рока, довлеющего над всем и вся - разве и она не близка многим людям, гордо именующим себя «цивилизованными»?

Не менее живуч и миф «Одиссеи». Название этой поэмы давно стало нарицательным именем долгого странствия, полного испытаний. Образ Одиссея, Улисса, наряду с образами Ахилла, Гектора, Аякса и других гомеровских героев привлекал внимание как античных авторов, так и авторов последующих эпох. Одиссей, конечно, более многогранен, чем его соратники по Троянской войне. Он сражается не только обычным оружием, но и хитростью. «Ты только силой телесной полезен, я же - умом», - говорит Улисс Аяксу в поэме «Метаморфозы» римского поэта Овидия, отстаивая свое право на доспехи погибшего Ахиллеса. Но эта же неоднозначность образа Одиссея становится причиной того, что Данте в «Божественной комедии» помещает этого героя и его друга Диомеда в ад, за то, что они обманом захватили Трою, придумав Троянского коня.

Однако как бы ни расценивать личность Одиссея, тема его возвращения на Итаку, его любовь к родине и своей семье, конечно, существенно возвышает этого героя над его человеческими слабостями и прегрешениями. Но образ Одиссея захватывает воображение и тем, что это образ странника, отважно борющегося со стихией. О. Э. Мандельштам в стихотворении «Золотистого меда струя…» сближает образ царя Итаки с образами аргонавтов, отправившихся в путь ради обретения великого сокровища:

Золотое руно, где же ты, золотое руно?

Всю дорогу шумели морские тяжелые волны,

И, покинув корабль, натрудивший в морях полотно,

Одиссей возвратился, пространством и временем полный.

Мандельштам не обошел вниманием и Пенелопу, жену Одиссея, чей образ не менее величественен, чем ее супруга. Как Одиссей отличается от прочих героев своей изобретательностью, так и Пенелопа превосходит жен других героев своей верностью и мудростью. Так, Одиссей придумал Троянского коня, чтобы захватить Трою, Пенелопа же стала ткать свадебное покрывало, которое никогда не будет окончено, лишь бы не выходить замуж и остаться верной своему пропавшему без вести мужу: Помнишь, в греческом доме: любимая всеми жена, -

Не Елена - другая, - как долго она вышивала? Английский писатель Г. Хаггард в романе «Мечта мира» предпринял попытку показать дальнейшую судьбу царя Итаки. Некоторые детали сюжета совпадают с мифами, не вошедшими в эпос Гомера. Например, гибель Одиссея от руки Телегона, своего собственного сына от богини Цирцеи. Однако в основном сюжет «Мечты мира» выглядит слишком фантастично, он чужд строгой размеренности гомеровского повествования. Но факт остается фактом - образ одного из героев Гомера и спустя много веков вдохновляет воображение писателей. И еще - хотя в романе Хаггарда Одиссей как будто погибает, тут же звучит мотив его будущего возвращения…

Слава Одиссея заключена не столько в его подвигах и даже не в хитрости, а в его возвращении. Ведь вся «Одиссея» - это рассказ о возвращении героя на Итаку. В «Илиаде» Гомер прославляет Ахилла, и слава этого героя иная:

Если останусь я здесь, перед градом троянским сражаться, -

Нет возвращения мне, но слава моя не погибнет. Если в дом возвращусь я, в любезную землю родную,

Слава погибнет моя, но будет мой векдолголе-

Слава Ахилла прочно связана с Троей, слава Одиссея - с дорогой из Трои на Итаку, а слава Гомера не связана с каким-либо конкретным местом на земле: …

Скажем: великое небо отчизна твоя, и не смертной

Матерью был ты рожден, а Каллиопой самой.

«Повальная мода на черные очки, что каждый хочет побыть хоть немножко Гомером».

Андрей Вознесенский

Общеизвестно, что мифы – это древние сказания о богах и легендарных героях, о происхождении мира и жизни на земле. Но, чаще всего под мифом понимается что-либо фантастическое, неправдоподобное, нереальное и выдуманное. На самом деле это не так, ибо человек, как продукт Природы, не в состоянии придумать то, чего никогда не было, или не будет.

Долгое время считалось, что «Илиада» и «Одиссея» – вымысел Гомера, не имеющий под собой исторической правды, а самого Гомера не считали автором, ибо ни одно из своих произведений он не подписал своим именем, да и ни одной реальной биографии его не имелось. Не удивляйтесь, но то, что мы сегодня приписываем эти эпосы Гомеру оправдано лишь тем, что они прочитывались каждый раз на Панафинеях в начале VI в. до н.э., как его произведения. В таком положении дело находилось до публикации в 1795 г. исследования знаменитого немецкого филолога Ф. А. Вольфа «Prolegomena ad Homerum». Опираясь на принцип противоречий и отмечая, по его мнению, многочисленные слабые в композиционном отношении места эпосов, Вольф пытался доказать, что: «Илиада» и «Одиссея» не могли принадлежать одному поэту, но являлись плодом творчества многих певцов и поэтов; объединение отдельных песен в два больших эпоса произошло много столетий после времени составления песен; сводкой и редактированием песен были заняты мало выдающиеся личности; окончательная редакция принадлежала 602 602редакторам при дворе афинского тирана Писистрата в начале VI в. до н.э. Так были заложены основы «гомеровского вопроса»: а существовал ли в реальности Гомер?

Но, как сказано в Евангелии: «Вера же есть осуществление ожидаемого и уверенность в невидимом» (Евр.11.1). Стоило Генриху Шлиману поверить в правдивость описания Гомером местоположения Трои в «Илиаде», как любитель археологии нашел город там, где его никто не искал. А вместе с этим, как награду за упорство, отыскал и клад Приама. Затем Г. Шлиманом был найден клад Агамемнона в Микенах. Жаль только, что не все археологические находки мы умеем датировать. Тем не менее, открытия Генриха Шлимана поставили на повестку дня вопрос о Гомере, как о реальной исторической личности, описавшего вполне реальные исторические события. Наш замечательный философ и энциклопедист А.Ф. Лосев, обобщив результаты двухвековых исследований мирового гомероведения, пришел к выводу, что Гомер жил на рубеже VII-VI вв. до н.э. и, как большинство писателей мира, является имманентным автором. Это означает то, что он писал о большей части реальных событий, имеющих прямое отношение к его собственной жизни. Вот, оказывается, почему Г. Шлиман не ошибся в своем доверии к Гомеру! Но, конкретные датировки событий, как и время жизни Гомера, по-прежнему остаются невыясненными. Поэтому сегодня во всех энциклопедиях предположительно считают, что Гомер жил в IX в. до н.э., а события Троянской войны относят к XII в. до н.э. В связи с этим возникает вопрос: а не содержат ли тексты Гомера указаний на конкретные даты событий и детали его биографии? А, если содержат, то, как проводить «археологические раскопки» текста, чтобы неопровержимым путем докопаться до истины, спрятанной автором тысячелетия назад?

Зададимся вопросом: что является минимальной структурой текста таких эпосов, как «Илиада» и «Одиссея», если не считать буквы и слова? Вероятно, это есть, следующая за ними, стихотворная строка, называемая гекзаметром. Не будем вдаваться в исторические подробности, зафиксированные самими же древними греками, о том, что слагать гекзаметры их научили гипербореи, т.е. киммерийцы и скифы. Заметим, что гекзаметр является той ключевой структурой текста, который позволяет разбивать текст, записанный непрерывно, а также дает возможность проверять сохранность и даже качество гомеровского текста. Потеря одного гекзаметра также может быть замечена и при анализе содержания эпоса.

Другой, более крупной, структурой является разбивка каждого из эпосов на песни. Считается, что эту работу, якобы за Гомера, выполнили александрийские ученые. На самом деле оказалось, что к нам дошли оригинальные тексты с авторской разбивкой. Еще одно структурное деление текста повествования по суткам предложил В.А. Жуковский, воспользовавшись формульными фразами Гомера, обозначающими начало дня, например, такими, как «Встала из мрака младая с перстами пурпурными Эос». Руководствуясь этим, он разбил все повествование «Одиссеи» на 40 дней, хотя были и другие точки зрения на этот счет. При детальном анализе оказалось, что все повествование о 10-летнем плавании Одиссея (иносказательный смысл имени «Одиссей» – «Это я»), Гомер уложил в 58 дней, которые завершились его 58-летием и словами «Я родился в Алибанте», помещенными в последней, 24-й, песне, в 304 гекзаметре, с порядковым номером имени Алибант в этой песне – 119. Возникает вопрос: как в таком случае Гомер мог зашифровать эти ключевые года и даты для будущего?

Прежде чем ответить на этот вопрос, нужно обратиться к хронологии, которая тогда могла существовать. Конечно же, Гомер еще ничего не знал о Рождестве Христовом и связанной с ним новой эрой. Считается, что в IV в. до н.э. было принято вести счет лет от 1-й Олимпиады, когда впервые были записаны имена ее победителей, это случилось в 776 году до н.э. Так что, все последующие годы отсчитывались уже по номеру Олимпиады и числу лет до или после нее. Возможно, что именно Гомер предложил вести хронологию именно от 776 г. до н.э. Об этом свидетельствует то внимание, которое он уделил описанию в «Илиаде» и «Одиссее» спортивным играм. Вероятно, именно Олимпиады подтолкнули Гомера разбить на 24 песни каждый эпос, а вместе на 48 песен, которые символизируют 48 месяцев или 4 года, что соответствует периоду проведения Олимпиад. Но, судя по всему, сам Гомер вел простой счет лет, начиная от года первой Олимпиады. Так что, все-таки счет от дат проведения Олимпиад появился не в IV в. до н.э., а после проведения панафинейских игр, т.е. в начале VI в. до н.э.

Не будем вдаваться в сложный счет месяцев древнегреческой хронологии, их было 12 с древних времен, и говорить о том, как удавалось замыкать год, если месяцы попеременно разбивались на 30 и 29 дней. Недель тогда не было, а месяц разбивался на три декады. Замечу только, что, вероятно, после семилетнего пребывания в Египте, Гомер разработал свой календарь для внутреннего пользования, весьма близкий к нашему. Год его делился на 12 месяцев с чередованием в каждом из месяцев, называемых Идами и посвященным определенным богам и событиям, при этом в нечетных по порядку месяцах содержался 31 день, а в четных — 30. Иды, называемые «Месяцем взаимных угощений» и приходящиеся на наши 15 февраля-15(16) марта, в обычные годы имели 28 дней, а в високосные годы – 29, т.е. добавлялся еще один день, как «угощение». Причем, високосные годы у Гомера приходились не на годы проведения Олимпиад (как это принято у нас сегодня), а на четные года между ними. Что касается начала года, то оно было разным в разных полисах Древней Греции. Гомер ориентировался на Афины, где год начинался после летнего солнцестояния (около начала августа), которое по нашему календарю бывает 22 июня. Поэтому первый день месяца их нового года соответствовал приблизительно 2-й половине нашего июля и 1-й половине августа, т.е. условно принято считать по нашему календарю первым днем древнегреческого года 16 июля.

Если теперь поставить себя на место Гомера и принять во внимание всю сложность расчетов лет и дней, то спрашивается: как проще и надежней всего и в чем можно было зашифровать число лет и дней от первой Олимпиады? Вероятно, первое, что напрашивалось само собой, мог быть учет числа гекзаметров от начала поэмы и до ключевых слов, как следующие друг за другом число лет и число дней после нового года, без указания месяца. В этом случае даже частичная потеря текста грозила самое большее утрате количества дней, а не лет. Но для этого записать их нужно было как одну цифру, т.е. 10 лет и 250 дней должно будет составлять 10250 гекзаметров. Либо это должно быть 102 года и 50 дней. Когда эта идея пришла мне в голову, то я стал искать ключевые слова в конце «Одиссеи», которые указывали бы на день рождения Одиссея, т.е. Гомера, с учетом имманентности. Понятно, что именно этим, вероятно, и было вызвано создание эпосов в столь большом объеме. Вот что из этого получилось.

Всего в древнегреческом тексте «Одиссеи», которым я располагал, содержалось 12106 гекзаметров. В последней XXIV песне имеется в 304-м стихе фраза: «Я родился в Алибанте «. Подсчет числа гекзаметров показал, что эта ключевая фраза приходится на 11862-й гекзаметр. Поскольку цифра 862 слишком велика для 365 дней в году, то нужно отсчитать число лет, прошедшее после 1-й Олимпиады, равным 118, а число дней, равным 62-м, после нового года (с 16 июля по нашему календарю) и в результате можно получить день рождения Гомера — 15 сентября 657 г. до н.э. Но, это еще не все. Гомер хорошо понимал, что нужно дату зафиксировать более надежным способом, чем подсчет общего числа гекзаметров, потеря которых была более вероятна, чем, например, имен упомянутых внутри текста одной песни. Вот тогда пришлось обратить внимание на вышеупомянутые цифры при имени Алибант: 304-й гекзаметр и 119-й порядковый номер имени. В результате, дата была уточнена тем, что пришлось от 365 дней 119-го года отнять 304, и мы получим точный день рождения после окончания 118-го года: т.е. 365-304=61-й день или по нашему летоисчислению это будет 14 сентября 657 г. до н.э. Поскольку этот расчет априори более точен, то можно утверждать, что в одном из дошедших до наших дней экземпляре древнегреческого текста «Одиссеи» появился лишний гекзаметр, но явно не в 24-й песне. Эти подсчеты служат ярким свидетельством тому, с каким трепетным вниманием переписывались тексты Гомера. Мне могут справедливо заметить, что мой пафос здесь не обоснован, так как это всего лишь два случая. Спешу успокоить, на сегодня имеется уже несколько десятков подтверждений этой даты и не только из текстов на папирусе и пергаменте, но и в эпиграфической записи на так называемом камне Мастора. Этот камень был найден на острове Березань в 1900 г. Скадовским и текст, изложенный на нем, в основном расшифрован известным эпиографом В.П. Яйленко. Дошифровка была продолжена мною только по 3-м буквам из 45-ти, и только по тем, которые не читались. В результате чего и выяснилось, что это была эпитафия, посвященная Гомеру. Понятное дело, что эпитафия не читалась в открытом тексте. С деталями выявления акротелестиха на камне Мастора, а также с отождествлением всех мест путешествия Одиссея с реальными объектами, можно ознакомиться в моей книге «Гомер. Имманентная биография» (Николаев, 2001 г.). Из прочтения акротелестиха эпитафии подтвердилась дата рождения Гомера, полученная из совершенно другого материала — текста «Одиссеи», и выяснилась точная дата гибели Гомера — 14 августа 581 г. до н.э. Самое поразительное состоит в том, что согласно мифу о гибели Одиссея он был захоронен на острове Эе (Березани), где жила Цирцея, и это нашло свое подтверждение! Спрашивается, что после этого может быть реальнее мифа?!

Аналогичным образом можно определить время прибытия сестры Гомера, Елены, в Илион и начала Троянской войны. В «Илиаде» ключевым является отрезок плача Елены по Гектору, начиная от 765 стиха XXIV-й песни: «Ныне двадцатый год круговратных времен протекает / С оной поры, как пришла в Илион я,..» и до слов в конце монолога: «… всем я равно ненавистна» в стихе 775. Здесь начало этого отрезка текста отличается от конца на 10 гекзаметров, которые указывают одновременно на различие количества дней и лет между прибытием Елены в Илион и началом Троянской войны. Общее число стихов до последнего стиха этого монолога Елены, который приходится на 775-й строку, колеблется для 4-х вариантов текста «Илиады» в пределах от 15659 до 15664 гекзаметров. Это означает, что Елена прибыла в Илион 2-7 сентября 629 г. до н.э., а Троянская война началась 12-17 сентября 619 г. до н.э. Отсюда сразу стало ясно, что прообразом Троянской войны Гомеру послужила известная историкам война Милета с Лидией, которую он вел за проход в Черное море. Историки считают, что преемник Ардиса, Садиатт (конец 7 века до н.э.) начал последнюю, 12-летнюю войну с Милетом, которая завершилась миром около 600 г. до н.э. На самом деле, война была начата Ардисом (у Гомера — Парисом), длилась около 10 лет и завершилась в 609 г. при Садиатте. А это означает, что Шлиман (ученый мир упрекал его в том, что им была найдена более поздняя Троя) нашел именно ту Трою, которую описал Гомер. Замечу, что более поздняя дата жизни Гомера решает множество проблем «гомеровского вопроса», начиная с ответа на важнейший вопрос о том, как удалось сохранить древнейшие тексты.

Из мифов о Троянской войне (см., например, Роберт Грейвс, Мифы Древней Греции. Пер. с англ. Под ред. и с послесл. А.А. Тахо-Годи,- М., Прогресс, 1992) известно, что Агамемнон дважды собирал греческий флот в Авлиде для похода в Илион. В первый раз, сразу после похищения Елены, но этот поход закончился тем, что буря разбросала корабли и они вернулись домой. Второй раз Агамемнон собрал флот через 10 лет, но ему по предсказанию Калханта пришлось принести в жертву свою дочь Ифигению, чтобы греческий флот мог беспрепятственно добраться до Трои. Имманентное прочтение «Илиады» позволило выяснить, что сухопутной осаде Трои предшествовала неизвестная историкам 10-летняя морская война, в ходе которой греческая эскадра из 415 кораблей под руководством Ахилла и Агамемнона уничтожила 800 троянских кораблей. В этой морской войне Ахилл таранил троянские корабли, уничтожал их издали камнями, выпускаемыми с пращи, и поджигал серными бомбами. Причем воевал он не только в Эгейском и Мраморном, но и в Черном море, т.е. у себя на родине. За всем этим он приобрел огромнейшую славу в Греции, как непобедимый адмирал. Только после этого греки, не опасаясь атак с моря, смогли вытащить свои корабли на берег у Трои. Гомер в этой войне участия не принимал, так как 7 лет находился в Египте на службе у Псамметиха I и 1 год в Финикии у родных.

Если в «Одиссее» Гомер описал 10 лет из своей жизни, то в «Илиаде» описаны последние 10 лет, а точнее, структурно текст уложен в описание последних 49 дней из жизни своего брата близнеца Ахилла, который погиб 8 октября 609 г. до н.э. на 49-м году своей жизни. Таким образом, текст по дням охватывает время от 21 августа и до 8 октября. В 19-й песне «Илиады» описан день рождения Ахилла, приходящийся на 15 сентября 657 г. до н.э. Обратите внимание на гекзаметры 243-247 в этой песне, где перечислены подарки, преподнесенные Ахиллу в этот день: 7 треножников + 20 лоханей + 12 коней + 8 жен с Брисеидой + 1 золото Одиссея = 48 лет! Там же Гомер с юмором отметил свое старшинство над Ахиллом (в один день!) в гекзаметре 219. Состав семьи и дружбу с родным братом близнецом Гомер описал в мифах о Леде, братьях Диоскурах, и в подвигах Геракла о своей жизни с 15 до 27 лет.

Таким образом, как это следует из сказанного выше, определение всего лишь нескольких дат дают возможность восстановить по эпосам, мифам и гимнам более или менее реальную биографию Гомера, а также его киммерийско-греческое происхождение, о котором поговорим в другой раз. Я же вслед за Жан Жаком Руссо повторю: «Мое дело сказать правду, а не заставлять верить в нее».

С самого возникновения мировой литературы и до наших дней, подлинная литература опиралась как на внутреннюю (скрытую — инсайдаут), так и внешнюю – знаковость и символизм (метаметафора). Так что, метаметафора и инсайдаут, открытые поэтом и философом К. Кедровым, составляют сущность всей мировой литературы, в которой выбор между Мифами или Реальностью остается за «ИЛИ» К. Кедрова.

Анатолий Золотухин,

Киконы и лотофаги

Вскоре флотилия Одиссея приплыла к острову, на котором паслось множество коз. Греки сытно угостились их мясом. На следующий день Одиссей с одним кораблём отправился осматривать остров. Вскоре выяснилось, что на нём обитают свирепые великаны-циклопы , каждый из которых имел лишь один глаз посреди лба. Не умея обрабатывать землю, циклопы жили пастушеством. У них не было ни городов, ни властей, ни законов. Циклопы жили поодиночке – каждый в своей пещере среди скал. Увидев вход в одну из таких пещер, Одиссей и его спутники вошли туда, не зная, что это было обиталище циклопа Полифема, сына морского бога Посейдона , свирепого людоеда. Греки развели огонь, стали жарить найденных в пещере козлят и поедать сыр, развешанный по стенам в корзинах.

Разрушение Трои и Приключения Одиссея. Мультфильмы

Вечером вдруг появился Полифем. Он загнал в пещеру свое стадо и заложил выход камнем, который был так огромен, что грекам не было никакой возможности его сдвинуть. Осмотревшись, циклоп заметил эллинов. Одиссей объяснил Полифему, что он и его люди плывут на родину с долгой Троянской войны, и попросил гостеприимства. Но Полифем зарычал, схватил за ноги двух спутников Одиссея, убил их ударом головами оземь и сожрал, не оставив даже костей.

Одиссей в пещере циклопа Полифема. Художник Я. Йорданс, первая половина XVII века

Окончив своё кровожадное пиршество, циклоп громко захрапел. Греки не могли выбраться из пещеры, так как выход закрывал громадный камень. Поднявшись утром, Полифем разбил головы еще двум спутникам Одиссея, позавтракал ими и ушёл пасти стадо, заперев греков в пещере тем же камнем. Но пока он отсутствовал, Одиссей взял ствол дикой маслины, заострил его конец, обжег на огне и спрятал под кучей навоза. Вечером циклоп возвратился и поужинал еще двумя людьми Одиссея. Прикинувшись вежливым, Одиссей поднёс Полифему полную чашу крепкого вина. Никогда раньше не пробовавшему вина циклопу этот пьянящий напиток очень понравился. Опорожнив еще одну чашу, Полифем спросил у Одиссея его имя. «Меня зовут Никто», – ответил Одиссей. «Ну, тогда, Никто, в знак моего расположения я съем тебя последним», – расхохотался Полифем.

Пьяный циклоп быстро заснул мёртвым сном, а Одиссей и его ещё не съеденные товарищи раскалили ствол на костре, вонзили в единственный глаз великана и начали вращать.

Одиссей ослепляет циклопа Полифема. Чернофигурная ваза из Лаконики, середина VI в. до Р. Х.

Полифем громко завопил. На его крик сбежались другие циклопы, спрашивая у соседа, что с ним стряслось.

– Никто, друзья мои: по своей оплошности я гибну. Никто силой не мог бы повредить мне! – кричал Полифем.

– Если никто, – отвечали другие циклопы, – чего же ты так ревешь? Если ты болен, то попроси помощи у отца своего, бога Посейдона.

Циклопы ушли. Утром Полифем убрал камень от входа в пещеру, стал рядом и начал выпускать на пастьбу своё стадо. При этом он шарил руками, чтобы схватить греков, если те попробуют выйти. Тогда Одиссей связал по три барана и прикрепил своих людей им под брюхо по одному. Сам он поместился под животом у вожака бараньего стада, держась снизу за шерсть руками.

Полифем, выпуская баранов, ощупывал их спины, чтобы убедиться, что никто не едет на животных верхом. Под брюхо баранам циклоп просунуть руки не додумался. Одиссей и его спутники выехали под баранами из пещеры и сели на корабль. Отплывая, Одиссей крикнул Полифему, что, став теперь слепым, он больше не сможет пожирать несчастных скитальцев. Разъярённый Полифем швырнул в море огромную скалу, которая упала впереди корабля и подняла волну, едва не выбросившую судно обратно на берег. Оттолкнувшись от суши шестом, Одиссей прокричал:

– Знай, циклоп, что тебя ослепил сокрушитель городов, царь Итаки Одиссей!

Бегство Одиссея с острова Полифема. Художник А. Бёклин, 1896

Полифем взмолился к своему отцу, богу морей Посейдону, прося, чтобы Одиссей по пути до дома претерпел множество напастей. Циклоп швырнул вослед грекам ещё одну скалу. На сей раз она упала за кормой корабля, и поднятая ею волна вынесла судно Одиссея в море. Собрав вокруг себя остальные корабли, Одиссей покинул остров циклопов. Но бог Посейдон услышал просьбу своего сына Полифема и поклялся исполнить её.

Одиссей на острове Эола

Герои «Одиссеи» вскоре прибыли на острова Эола – бога-повелителя ветров. Эол целый месяц чествовал мореплавателей. Перед их отплытием в дальнейший путь он вручил Одиссею завязанный серебряной нитью мех. В этом мехе Эол поместил все подвластные ему бурные ветры, кроме ласкового западного Зефира, который должен был нести корабли Одиссея в сторону его родной Итаки. Эол сказал, что Одиссей не должен развязывать серебряную нить на мешке до того, как приплывёт домой.

Путешествие стало спокойным. Одиссей уже приближался к Итаке и даже мог различить огни пылавших на ней костров, но в этот момент он от сильной усталости погрузился в сон. Спутники Одиссея, полагавшие, что в мешке Эола находятся данные их вождю богатые дары, украдкой развязали серебряную нить. Ветры вырвались и понеслись домой к Эолу, гоня корабль Одиссея впереди себя. Герои «Одиссеи» вскоре вновь оказались на острове Эола и стали просить у него помощи, но разгневанный бог прогнал их.

Одиссей и лестригоны

Подробнее - см. в отдельной статье

Покинув Эола, Одиссей приплыл в страну страшных великанов лестригонов. Подобно циклопам, они были людоедами. Ещё не зная, куда их занесло, греки вошли в бухту с узким входом, окруженную острыми скалами, и причалили у места, где к воде подходила дорога. Сам Одиссей из осторожности не ввёл своего корабля в бухту. Он послал трех человек узнать, что это за остров. Гомер сообщает, что эти люди повстречали громадного роста деву, которая повела их в дом своего отца, вождя лестригонов Антифата.

Одиссей и лестригоны. Стенная живопись конца I в. до Р. Х.

У дома на трёх спутников Одиссея напала толпа великанов. Они сожрали одного из них, двое других убежали. Ринувшиеся за ними людоеды стали бросать со скал камни на суда флотилии Одиссея. Все стоявшие у кромки суши корабли были разбиты. Спустившись на берег, лестригоны, как рыб, нанизали убитых на колья и понесли с собой на съеденье. Одиссей едва спасся с одним-единственным стоявшим вне бухты кораблём. Избегая смерти, он и его товарищи работали вёслами что есть сил.

Одиссей и волшебница Цирцея

Устремившись по морю на восток, они вскоре достигли острова Эи, где жила колдунья Цирцея, дочь бога солнца Гелиоса. По отцу она была сестрой коварного царя Колхиды Эета , у которого аргонавты добывали золотое руно. Как и этот её брат, как и её племянница Медея , Цирцея была искушена в колдовстве и не любила людей. Друг Одиссея Эврилох и с ним ещё 22 человека пошли осмотреть остров. В центре его, на широкой поляне, они увидели дворец Цирцеи, вокруг которого бродили волки и львы. Хищники, однако, не напали на людей Эврилоха, а стали ластиться к ним, махая хвостами. Греки не знали, что эти звери на самом деле были людьми, заколдованными Цирцеей.

Сама Цирцея тоже вышла к грекам и, приветливо улыбаясь, предложила им трапезу. Все согласились, кроме осторожного Эврилоха. Он не пошёл в дом Цирцеи, а стал подглядывать в окна за тем, что там происходило. Богиня поставила перед путешественниками вкусные яства с добавленным в них волшебным зельем. Поэма Гомера сообщает, что когда греки отведали его, Цирцея прикоснулась к ним волшебным жезлом, превратила их в свиней и со злорадной ухмылкой загнала в свинарник.

Плачущий Эврилох вернулся к Одиссею и рассказал о происшедшем. Одиссей бросился выручать товарищей. По пути ему явился бог Гермес и дал средство, которое могло предохранить от колдовства Цирцеи. Это был пахучий белый цветок «моли» с черным корнем. Когда Одиссей добрался до дома Цирцеи, она и его пригласила к столу. Однако, поедая её угощенье, герой, по совету Гермеса, всё время нюхал волшебный цветок.

Цирцея протягивает Одиссею чашу с колдовским зельем. Картина Дж. У. Уотерхауса

Цирцея прикоснулась к Одиссею своим жезлом со словами: «Иди и свиньею валяйся в закуте». Но колдовство не подействовало. Одиссей вскочил и занёс над Цирцеей меч. Колдунья стала просить пощады, суля, что будет хорошо обращаться с Одиссеем и разделит с ним супружеское ложе.

Одиссей и Цирцея. Греческий сосуд ок. 440 до Р. Х.

Взяв клятву, что Цирцея не причинит ему никакого вреда, герой Гомера возлёг с ней. Он не отвечал на любовные ласки Цирцеи, пока она не сняла своих чар не только с его товарищей, но и со всех прежде заколдованных ею мореплавателей. Одиссей долго прожил на острове Цирцеи. Она родила от него трёх сыновей: Агрия, Латина и Телегона.

Одиссей сходит в царство Аида

Тоскуя по Итаке и по своей жене Пенелопе, Одиссей всё же решил покинуть Цирцею. Та посоветовала ему вначале побывать в подземном царстве мёртвых бога Аида и вопросить живущую там тень знаменитого предсказателя Тиресия Фивского о своей дальнейшей судьбе на родине. Поэма Гомера описывает, как Одиссей и его спутники, подгоняемые посланным Цирцеей попутным ветром, поплыли на север, к краю мира, где в густом тумане и сумерках живёт племя киммерийцев. В месте, где подземные реки Коцит и Флегетон сливаются с Ахеронтом, Одиссей по совету Цирцеи принёс в жертву Аиду и его жене Персефоне корову и черного барана. Души умерших людей тут же слетелись напиться жертвенной крови. По совету Цирцеи, Одиссей должен был отгонять мечом все тени, пока не прилетит пить кровь душа Тиресия Фивского.

Первой к месту жертвоприношения явилась тень Эльпенора – спутника Одиссея, который несколько дней назад пьяным упал с крыши дворца Цирцеи и разбился насмерть. Одиссей удивился, что Эльпенор добрался до царства Аида, скорее, чем его товарищи, плывшие туда на быстроходном корабле. Строго следуя словам Цирцеи, Одиссей, превозмогая в себе жалость, отогнал душу Эльпенора от крови зарезанных коровы и барана. Он отогнал от неё даже тень собственной матери, Антиклеи, которая тоже прилетела туда, где стоял её сын.

Одиссей в царстве Аида, окружённый тенями умерших товарищей

Наконец явился Тиресий Фивский. Вволю напившись крови, он рассказал Одиссею, что бог Посейдон будет жестоко преследовать его за ослепление сына, циклопа Полифема. Тиресий убеждал Одиссея всеми силами удерживать своих спутников от похищения быков солнечного бога Гелиоса на острове Тринакрия (Сицилия). Он сообщил, что на Итаке Одиссея ждут большие беды, но ему удастся отомстить расхитителям его добра. Но и по возвращении на родину странствия Одиссея не кончатся. Он должен взять корабельное весло и путешествовать, пока не встретит людей, никогда не видевших моря. Там, где весло Одиссея примут за лопату, его странствия окончатся. Там ему следует принести жертву умилостивлённому Посейдону, а потом вернуться на Итаку. Дожив там до глубокой старости, Одиссей получит смерть из-за моря.

Одиссей поговорил и с душами своих умерших соратников по Троянской войне: Агамемнона, Ахилла . Недоброжелательный к нему Аякс Теламонид не стал вести беседы и ушел в мрачном молчании. Одиссей видел, как выносит приговоры теням умерших судья подземного царства Минос , как охотится Орион , страдают Тантал и Сизиф , видел и смертную душу великого Геракла .

Прежде чем продолжить путь на Итаку, Одиссей вернулся на остров Цирцеи. Волшебница предупредила героя, что ему придется проплывать мимо острова сирен , кровожадных женщин с телом и ногами птиц (некоторые легенды повествуют, правда, что сирены имели рыбьи тело и хвосты). Прекрасным, чарующим пением они завлекали моряков на свой волшебный остров и предавали лютой смерти, разрывая на куски. Говорят, что сирен превратила в птиц богиня любви Афродита за то, что эти надменные девы никому не позволяли лишить себя девственности. На лугу их острова виднелись груды человеческих костей. Цирцея посоветовала Одиссею залепить своим людям уши воском, чтобы они не слышали, как поют сирены. Если же сам Одиссей хочет насладиться их прекрасным пением, то пусть прикажет своим спутникам крепко привязать себя к мачте и не отвязывать, несмотря ни на какие просьбы.

Одиссей и сирены. Аттическая ваза, ок. 480-470 до Р. Х.

Теперь Одиссею нужно было пройти между двумя близко стоящими посреди морских вод утесами, на которых жили два отвратительных чудовища – Сцилла и Харибда. Огромная Харибда («водоворот»), дочь бога Посейдона, трижды в день всасывала у своего утёса массы воды и потом со страшным шумом извергала ее. На противоположной скале обитала Сцилла, дочь ужасных монстров Ехидны и Тифона . Это было чудовище с шестью жуткими собачьими головами и двенадцатью ногами. Оглашая всю округу душераздирающим визгом, Сцилла свешивалась со своей скалы, ловила проплывавших мимо моряков, ломала им кости и пожирала.

Корабль Одиссея между Сциллой и Харибдой. Итальянская фреска XVI века

Чтобы спастись от Харибды, Одиссей направил своё судно чуть ближе к утёсу Сциллы, которая шестью пастями схватила шесть его спутников. Несчастные, болтаясь в воздухе, с криками протягивали руки к Одиссею, но спасти их было уже невозможно.

Одиссей на острове Гелиоса Тринакрии

Вскоре глазам мореплавателей предстала Тринакрия (Сицилия), остров солнечного бога Гелиоса , который пас там семь стад прекрасных быков и многочисленные отары овец. Помня о пророчествах Тиресия Фивского, Одиссей взял со своих товарищей клятву не похищать ни быка, ни барана. Но, по рассказу Гомера, пребывание греков на Тринакрии затянулось. Противный ветер дул тридцать дней, запасы еды исчерпывались, а охота и рыбная ловля почти ничего не давали. Раз, когда Одиссей заснул, его мучимый голодом друг Эврилох уговорил сотоварищей зарезать несколько отборных быков, говоря, что в благодарность они воздвигнут Гелиосу храм на Итаке. Моряки поймали нескольких быков, зарезали их и до отвала наелись мяса.

Проснувшись и узнав об этом, Одиссей пришел в ужас. Гелиос пожаловался на самоуправство путешественников Зевсу . Когда корабль Одиссея вышел с Тринакрии в море, Зевс наслал на него сильный ветер и ударил в палубу молнией. Судно пошло ко дну, и все, кто плыл на нем, за исключением самого Одиссея, утонули – как и предсказывал в царстве Аида Тиресий Фивский. Одиссей кое-как связал ремнем плававшие по воде мачту и киль и держался на них. Вскоре он понял, что волны несут его к скале Харибды. Зацепившись за корни росшей на утёсе смоковницы, он провисел на них до тех пор, пока Харибда вначале не поглотила с водой мачту и киль, а потом не выпустила их обратно. Снова ухватившись за мачту и начав грести руками, Одиссей отплыл от водоворота.

Одиссей у Калипсо

Девять дней спустя он оказался у острова Огигия, местожительства нимфы Калипсо, покрытого лугами с цветами и злаками. Калипсо жила там в огромной пещере, заросшей тополями, кипарисами и диким виноградом. Красавица-нимфа приветствовала Одиссея, накормила его и уложила с собой спать. Вскоре она родила от мореплавателя близнецов Навсифоя и Навсиноя.

Одиссей и Калипсо. Художник Ян Стыка

Семь лет Одиссей жил у Калипсо на Огигии. Но он не переставал тосковать по родной Итаке и часто проводил время на берегу, смотря в морскую даль. Наконец, Зевс велел Калипсо освободить Одиссея. Узнав об этом, Одиссей связал плот, простился с гостеприимной нимфой и поплыл на родину.

Но лёгкое судно героя случайно увидел его ненавистник, бог Посейдон, ехавший по морю на крылатой колеснице. Направив на плот огромную волну, Посейдон смыл Одиссея за борт. Мореход едва выплыл на поверхность и кое-как вновь забрался на плот. Рядом с ним опустилась с неба в образе птицы-нырка милосердная богиня Левкотея (Ино). В клюве она держала чудесное покрывало, которое обладало свойством спасать от гибели в морской пучине тех, кто заворачивался в него. Посейдон потряс плот Одиссея второй волной страшной высоты. Думая, что на сей раз герою уже не спастись, Посейдон поехал в свой подводный дворец. Однако покрывало Левкотеи не дало Одиссею утонуть.

Одиссей на острове феаков

Через два дня, вконец ослабев от борьбы с водной стихией, он добрался до острова Дрепана, на котором жило племя феаков. Здесь, на берегу, Одиссей уснул крепким сном.

Одиссей при дворе царя феаков Алкиноя. Художник Франческо Айец, 1814-1815

На следующее утро Навсикая, дочь царя и царицы феаков (Алкиноя и Ареты), пришла со служанками к ручью стирать одежды. После работы девушки стали играть в мяч и громко закричали, когда он упал в воду. Этот крик разбудил Одиссея. Прикрыв свою наготу ветками, он вышел к девицам и искусной речью вызвал к себе симпатию у Навсикаи. Царская дочь повела его во дворец, к отцу и матери. Царь Алкиной выслушал историю путешествий Одиссея, одарил его и повелел отвезти героя по морю на Итаку.

Отплытие Одиссея из страны феаков. Художник К. Лоррен, 1646

Находясь уже близ родного острова, Одиссей вновь заснул. Бывшие с ним феаки не стали будить мореплавателя, а отнесли его спящим на берег, сложив рядом дары Алкиноя. Когда феаки возвращались на корабле в свою пристань, рассерженный их помощью Одиссею Посейдон ударил по судну ладонью и превратил его вместе с командой в камень. Алкиною он стал грозить, что разрушит все порты на острове феаков, засыпав их обломками большой горы.

Одиссей и женихи

Возвращение Одиссея на Итаку

Проснувшись на Итаке, Одиссей пошёл вдаль от морского берега и встретил по пути богиню Афину , принявшую образ пастуха. Не зная, что перед ним Афина, Одиссей поведал ей выдуманный рассказ, назвав себя критянином, который бежал с родины из-за убийства и случайно попал на Итаку. Афина рассмеялась и открыла Одиссею своё истинное обличье.

Богиня помогла герою спрятать в гроте подарки царя Алкиноя и сделала его неузнаваемым. Кожа Одиссея покрылась морщинами, голова полысела, одежды его превратилась в жалкие отрепья. В таком виде Афина отвела его к хижине служителя царей Итаки, верного старого свинопаса Евмея.