Военная политология - военное управление: политологический ракурс. Национальный центр управления обороной рф Системы централизованного управления военной организацией

Страница 10 из 10

ВОЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ: ПОЛИТОЛОГИЧЕСКИЙ РАКУРС

Понятие «военное управление » (властно-распорядительная функция органов государственной власти и должностных лиц по управлению людьми, занятыми военной деятельностью) давно закрепилось в научном и политическом языке. Одно из первых его толкований можно найти в «Энциклопедии военных и морских наук» конца XIX в. «Управление военное, - говорится там, - обнимает многочисленные и разносторонние отрасли, для заведования коими учреждаются соответствующие специальные органы…» Широко оно употребляется и в современных официальных документах, например, в Военной доктрине РФ, Федеральных Законах Российской Федерации «Об обороне», «О военном положении» и др. Правда, по духу, а часто и по букве закона речь идет о паре «органы государственной власти и военного управления», или иными словами, об институте управления Вооруженными Силами, другими войсками, воинскими формированиями и органами.

Часто предметом анализа военного управления, если не исключительно, то преимущественно являются вопросы управления войсками. Быть может, логически завершенную формулу этого подхода предложил А.Г. Ермишян. По его мысли, военное управление (в идеале) является составной частью военного искусства, обеспечивается созданием и функционированием военных открытых организационно-технических и автоматических систем управления различного назначения и характера. Ермишян считает, что органами военного управления являются штабы воинских формирований, а также специальные органы – непосредственные исполнительные подразделения, группы или отдельные должностные лица этих штабов. Но если эту фразу понимать буквально, то даже командир, которому подчинен штаб, выводится за рамки системы военного управления.

Однако военное управление - значительно более широкая категория. Ее полное и всестороннее освещение еще не получило должного освещения в литературе. Достаточно сказать, что нет посвященной этому понятию статьи ни в двухтомном Военно-энциклопедическом словаре, выпущенном издательством «Большой российской энциклопедии», ни в издаваемой Военной энциклопедии, семь из восьми томов которой уже вышли в свет. Военное управление предстает как многогранное, многофакторное и многофункциональное явление и уже в силу этого выступает объектом исследования различных отраслей знания: философии и психологии, социологии и педагогики, истории и эргономики, информатики и юриспруденции и т.д. Военно-управленческие проблемы разрабатываются также в рамках исследования операций, теории игр, менеджмента, имиджелогии, маркетинга и многих других прикладных дисциплин.

Свой вклад в изучение военного управления вносит и политология. У нее есть собственный ракурс анализа, в котором можно выделить такие направления: влияние политики на характер, содержание и методы военного управления (политическая детерминация военного управления); политические аспекты военно-управленческих решений (политическое содержание военно-управленческой деятельности); место и роль военного управления в деятельности различных политических акторов (военные императивы политики); военное управление как инструмент реализации политики и фактор повышения ее эффективности (военная политика).

Для того, чтобы последующий разговор был предметен, представляется необходимым определиться в исходных понятиях.

Управление - вид человеческой деятельности, заключающийся в сознательном и целенаправленном воздействии на людей, объекты и – через них – на процессы в интересах придания им желательных параметров функционирования и развития (характера, направленности, динамики и т.п.). Эпитет «военное» характеризует все, связанное с войной и армией, относящееся к войне и армии. А военное управление есть властно-распорядительная функция органов государственной власти и должностных лиц (шире – политических акторов) по управлению людьми, занятыми военной деятельностью. Оно представляет собой особый тип социального регулирования, обеспечивающего создание, сохранение и развитие военной организации
(в широком смысле слова), в количественном и качественном отношении соответствующей реальным угрозам, а также поддержание режима ее деятельности.

Военной деятельностью в государстве заняты лица, функционально и организационно входящие в его военную организацию: а) личный состав вооруженных и военизированных государственных формирований, в том числе иррегулярных; б) представители органов государственной власти и управления, непосредственно занимающиеся вопросами обороны и безопасности страны; в) работники предприятий и учреждений, полностью или частично занятые созданием оружия, боевой техники и обеспечением ими вооруженных сил; г) сами учреждения и органы, относящиеся к военной организации государства.

В этом смысле вполне правомерно выделение военно-хозяйственной, военно-финансовой, военно-научной, военно-административной, военно-педагогической и других видов военной деятельности. Необходимо, однако, иметь в виду, что военный характер они приобретают не потому, что ими занимаются военные люди (можно привести сколько угодно примеров включения в военную деятельность сугубо гражданских лиц и институтов), а потому, что развертываются в интересах обеспечения эффективной боевой подготовки в мирное время и успешного ведения военных действий или специальных операций в случае военного конфликта, которые (боевая подготовка и военные действия) составляют системообразующий элемент военной деятельности, всех ее видов. Отсюда следует, что, с одной стороны, военная деятельность не сводится исключительно к ведению вооруженной борьбы или, как пишет один из авторов, «совокупности организованного применения сил и средств для достижения поставленных целей» и, с другой стороны, не вся деятельность военных, в том числе управленческого звена носит военный характер. Характерно, что в плане проведения общего собрания (военно-научной конференции) Академии военных наук в числе основных вопросов, вынесенных на рассмотрение и обсуждение был поставлен и такой: «Возросший удельный вес и значение социально-политических, экономических, информационных, военно-технических компонентов в организации и осуществлении военного управления».

С. Хантингтон в свое время поставил вопрос: «Существует ли какое-либо специальное умение, присущее всем военным офицерам, но не свойственное ни одной из гражданских групп?» Отвечая на него, он писал: «Особый талант офицера проявляется в руководстве, управлении и контроле организованной массой людей, чьей основной функцией является применение насилия». Еще более жестко эту мысль сформулировал А. Владимиров: «Военный профессионал - это специалист по управлению насилием и им может быть только офицер». С такой категоричностью трудно согласиться.

Во-первых, важнейшие решения по применению вооруженного насилия принимают не профессионалы-офицеры, а политики. Причем речь идет не только о стратегических решениях и высшем военном руководстве страны. Есть немало ситуаций, когда действия командира оперативного и даже тактического звена регламентируются политическими соображениями.

Во-вторых, офицер - лицо командного состава вооруженных сил, как говорится, кадровый военный. Но управлять применением насилия может и младший командир и даже (в народном ополчении, партизанской армии и т.п.) не военный человек.

В-третьих, способность, право и обязанность принимать решение на бой, управлять боем не исчерпывает особенность офицерской, шире – военной профессии. Есть области военной сферы, непосредственно с применением насилия не связанные (создание и поддержание оборонной инфраструктуры, медицинское обеспечение, пенсионная служба, воспитательная работа, связь с общественностью и т.д.). Кстати сказать, это понимает Хантингтон и потому подчеркивает, что деятельность военного офицера отличается от других специалистов, существующих в вооруженных силах. «Тех людей, которые, подобно врачам, не владеют мастерством «управления насилием», но являются членами офицерского корпуса, обычно отличают особые титулы и знаки различия, и они не допускаются на командные должности». Однако военный врач, военный инженер, военный юрист, воспитатель и т.д. не только отличаются от командира (военного офицера), но и имеют общее с ним, отличаясь от гражданского врача, инженера, юриста и т.д. Предназначение, характер вооруженных сил обусловливают те особые обязанности, сферы ответ-ственности, требования и стандарты, которые должны соблюдаться всеми военнослужащими.

Военная деятельность, повторим, не сводится только к применению военного насилия. Соответственно этому и военное управление распространяется на различные сферы, в нем есть моменты экономического и политического, организационного и технологического, правового и педагогического и т.д. характера. С ним органически связаны виды и направления, которые развертываются в военной сфере, но непосредственно не относятся к ведению военных действий и не являются военными в буквальном смысле этого слова. Семантически эти виды обозначаются сложными словами, в которых их основное содержание подчеркивается вторым словом: военно-хозяйственное, военно-финансовое, военно-административное и т.д. виды управления. Ту же часть управления, которая связана с подготовкой и применением насилия, называют без приставки «военное»: стратегическое, оперативное, боевое и т.д. управления.

Соответственно этому, объектами военного управления выступают оборонная сфера и военная организация государства и, следовательно, население, территория, экономика, страны, вся система общественных отношений и институтов, определенным образом упорядочиваемых в интересах обеспечения военной безопасности. При этом управленческие усилия концентрируются на Вооруженных Силах, других войсках, воинских формированиях и органах. Их непосред-ственным и прямым объектом выступают военнослужащие и граждане.

В военном управлении неуместны как узковедомственная замкнутость, которая амбициозными претензиями на исключительность и непогрешимость прикрывает свой консерватизм, так и непрофессионализм дилетантов, всегда готовых к сомнительным новациям. Разработка и осуществление новых решений в этой области должны быть результатом равноправного диалога политических и военных деятелей, гражданской и армейской общественности. На годичном общем собрании АВН специально подчеркивалось «многообразие и сложность управленческих вопросов и проблем и необходимость в связи с этим сочетания военных и гражданских специалистов». При этом, однако, нельзя допускать, чтобы предметом политических дискуссий становились сугубо профессиональные вопросы, относящиеся к внутренней компетенции военного руководства.

Семантически эпитет «военное» в словосочетании «военное управление» несет двоякую смысловую нагрузку. Так говорят об управлении обществом, которое осуществляется военными органами и их должностными лицами или военными методами. Это всегда «нештатная», не свойственная демократическому государству ситуация. Однако «нештатная» не означает противоправная. В определенных случаях военное управление носит законный характер, имеет правовую основу. К таким случаям, в частности, относятся:

a) властные полномочия органов военного управления на территории, где ведутся военные действия или объявлено военное положение. Так, Федеральный Закон РФ «О военном положении» предусматривает, что режим военного положения осуществляется органами государственной власти и органами военного управления, а на территории, где ведутся военные действия, может быть указом Президента РФ возложено на органы военного управления. При этом «граждане обязаны выполнять требования … органов военного управления», что расширяет полномочия последних, сферу их компетенции за рамки Вооруженных Сил.

b) властно-распорядительные меры военной администрации по мобилизационной работе, гражданской обороне, допризывной подготовке молодежи и т.п. Министерство обороны РФ в соответствии с действующим законодательством координирует деятельность федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по вопросам обороны, а военные комиссариаты, например, предназначенные для организации и проведения военно-мобилизационной и учетно-призывной работы и создаваемые министерством обороны как местные органы военного управления, работают на правах управлений (отделов) соответствующих органов государственной власти и местного управления

c) деятельность оккупационных войск на занятой территории. В соответствии с Гаагской конвенцией 1907 г., территория считается оккупированной, когда она фактически находится под властью вооруженных сил противника. Международное гуманитарное право определяет права и обязанности оккупирующей державы по отношению к местному населению, администрации и т.д.

Однако бывают ситуации, когда военное управление утверждается и действует в нарушение демократических норм и процедур. Примерами такого рода могут служить открытая военная диктатура; милитаризация (военизация) органов власти и управления, экономики и всей общественной жизни; включение военных в структуры власти и т.п.

Во-вторых, военное управление есть управление военной организацией страны, людьми и структурами занятыми военной деятельностью. Б.М. Шапошников, не понаслышке знавший функции и возможности как армии, так и ее штаба, который он назвал мозгом армии, писал: «Руководство подготовкой к войне на политическом и экономическом фронтах должно быть представлено особым органом государства, а не армией, и отнюдь не генеральным штабом.
В общем и целом войну подготавливает, ведет ее и несет ответственность за успех или неудачу не генеральный штаб, а правительство, которое само по себе или через особый орган (совет обороны) цементирует подготовку на различных линиях». О том же уже в наши дни пишет М.А. Гареев: «Вопросы военно-политического руководства вооруженной борьбой не могут возлагаться на Генеральный штаб».

Военное управление имеет несколько уровней или видов, форм.

1. Военная политика. Ее главный смысл и предназначение - определение возможности и пределов применения военного насилия в политических целях, организация и руководство военным строительством, разработка и реализация Планов применения Вооруженных Сил, территориальной и гражданской обороны, перевода органов власти и экономики страны на работу в условиях военного времени, заданий по накоплению материальных ценностей государст­венного и мобилизационного резервов Российской Федерации, других оборонных программ. Военная политика в интересах создания и поддержания, а при необходимости использования военной силы оказывает регулирующее воздействие, а в определенных случаях в известной мере подчиняет себе экономику и администрацию, культуру и науку, системы образования и здравоохранения, организуя их в интересах решения задач с использованием военной силы. Ее практическая сторона охватывает принятие решений, разработку планов и программ развития военной сферы; создание и поддержание необходимой военной мощи страны; комплектование ВС и др. войск, обеспечение их боевой и мобилизационной готовности; создание оперативно-стратегических группировок; налаживание взаимодействия ВС, др. войск, органов и военизированных формирований; организацию производства оружия и боевой техники; мобилизационную подготовку органов власти и управления, предприятий, учреждений и организаций; создание и развитие оборонной инфраструктуры; оперативное оборудование территории; формирование морально-психологической готовности граждан к защите страны; создание и накопление мобилизационных ресурсов и резервов; осуществление мероприятий гражданской и территориальной обороны; международное военное сотрудничество в интересах национальной и международной безопасности; правовое регулирование оборонной и всей военно-политической деятельности; организация гражданского контроля над военной сферой и др.

2. Управление войсками . Это - деятельность командующих, командиров, штабов и других органов управления по поддержанию постоянной боевой готовности войск (сил), подготовке операций (боевых действий) и руководству войсками (силами) при выполнении поставленных им задач. Она включает в себя: (а) непрерывное добывание, сбор, изучение, отображение, анализ и оценку данных обстановки; (б) принятие решения на операцию (бой); (в) постановку задач войскам (силам); (г) планирование операции (боя); (д) организацию и поддержание взаимодействия и всех видов обеспечения; (е) организацию управления; (ж) подготовку подчиненных органов управления и войск (сил) к боевым действиям; (з) организацию контроля и осуществление помощи подчинённым командующим (командирам), штабам, войскам (силам); (и) непосредственное руководство действиями войск (сил) при выполнении ими боевых задач.

3. Управленческая деятельность военных кадров . Право и обязанность принимать решение на бой и управлять боем не исчерпывает управленческие функции военных кадров. Им принадлежит решающая роль в реализации и таких задач Вооруженных Сил, сформулированных в официальной публикации Министерства обороны РФ, как организация и ведение информационного противоборства; предупреждение и пресечение диверсий и террористических актов; предупреждение экологических катастроф и других чрезвычайных ситуаций, ликвидация их последствий; привлечение военной науки к выработке и экспертизе военно-политических решений через соответствующие комитеты Государственной Думы и Совет Безопасности; совершен-ствование пенсионного обеспечения военнослужащих; реабилитация инвалидов военной службы; военно-патриотическая работа среди граждан, прежде всего молодежи; участие в решении проблем беспризорных и безнадзорных детей и т.д. Да и организация повседневной жизни войск требует массы управленческих решений, непосредственно не связанных с применением вооруженного насилия или обеспечением его.

4. Морально-психологическое обеспечение деятельности войск . Степень психологической устойчивости личного состава, его моральной готовности к ведению боевых действий является неотъемлемой частью и необходимым условием боеспособности войск и в этом смысле морально-психологическое обеспечение является составным элементом управления войсками. Вместе с тем эта область деятельности шире управления войсками. «Бремя войны, - писал в начале прошлого века военный деятель и теоретик А.Е. Снесарев, - не может нести одна только часть населения, то есть военные, а должно нести все население и для этого … оно должно пройти не только ту стадию технического военного образования, которая неизбежна в случае войны, оно должно понять и продумать ее духовную сторону, понять ее неизбежность, важность, оценить ее государственный смысл, то есть осмыслить философию войны». Практически о том же говорится в официальной публикации Министерства обороны Российской Федерации: «Высокий боевой дух и моральная сила военнослужащих вдруг и сразу не возникают. Они представляют собой результат сознательного, целенаправленного и систематического воздействия на мировоззрение, интеллект, мораль и психику как всего народа, так и отдельных граждан. Эти качества формируются не группой узких специалистов, приставленных специально для воспитания людей. Они возникают в семье, а затем терпеливо взращиваются, поощряются и совершенствуются многими институтами государства, общественными организациями, средствами массовой информации». На морально-психологическое состояние военнослужащих оказывает влияние общественно-политическая обстановка в стране и деятельность СМИ, общественных и религиозных объединений, культурно-просветительских организаций и т.д.

На всех четырех уровнях военное управление предстает как деятельность, обусловленная возможностью войны и существованием армии. Но война и армия по сути своей – явления политические, поэтому и военное управление не может не иметь политического характера, политического содержания. Не все в нем вписывается в политические параметры: есть немало оперативно-стратегических, организационно-технических, административных, хозяйственных и других задач неполитического характера. Тем не менее, характерно, что в Военной доктрине Российской Федерации первый из трех разделов называется «Военно-политические основы», а уже в упоминавшемся документе Министерства обороны подчеркивается необходимость на федеральном уровне разработать и реализовать программу военно-политического просвещения российских граждан и военно-политического образования военнослужащих, что позволило бы каждому гражданину ясно понимать, как возникают, ведутся, к чему приводят войны и во что они обходятся народам и государствам.

То, что находится в рамках политического, исследуется политологией. Политология есть наука о политике. Это самостоятельная научная и учебная дисциплина, имеющая свой четко очерченный предмет исследования и изучения. Вместе с тем, этим понятием обозначается определенный дискурс, или парадигма анализа явлений и процессов, выявляющих их двустороннюю связь с политикой. В словосочетании «политология военного управления» термин политология означает не науку, а свойственные ей процедуры и результаты исследования. В более развернутой и точной формуле надо было бы говорить о политических слагаемых военного управления. Кстати сказать, именно в этом смысле правомерно используются словосочетания «философия военного управления», «социология военного управления», «психология военного управления», «культура (культурология) военного управления» и т.д. Что есть «политическое»? Чем определяется и в чем выражается его природа, его специфика по сравнению с явлениями неполитическими? Как политическое обнаруживает себя и проявляется в сфере военного управления?

Есть несколько альтернативных подходов в толковании связи политики и управления и соответственно в понимании политического содержания управления.

Для первого характерно разделение и в некотором смысле противопоставление политики и управления. Его сторонники полагают, что политика - дело небольшой группы лиц, стоящих во главе государства (верхов), а управление – функция организационных структур, находящихся вне политики. В западной политической мысли эта идея выражена в формуле: «политикой занимаются политики, а управлением - чиновники». При этом имеется в виду, что к управлению относится принятие важных для общества решений, а к политике - обеспечение их легитимности. Между тем, как пишет О. Шабров, чиновник, через действия которого государство распоряжается судьбами людей, функционирует не в воображаемом политическом вакууме. Как обыватель, он подвержен влиянию общественного мнения, собственных политических пристрастий, матери-альной заинтересованности. Как функционер, он включен в осуществление той политики, которая на данный момент объявлена государственной. Применительно к военному управлению об этом писал в начале прошлого века русский военный мыслитель А.М. Волгин: «Менять законы – не дело армии; ее дело одно – охранять те законы и тот государственный строй, которые существуют «сегодня». Армия должна охранять их до того дня, когда законная власть отменит «сегодняшний» закон и заменит его новым, тогда армия будет охранять этот новый закон или порядок».

При втором подходе в системе управления выделяют особую часть – политическое управление, под которым понимается регулирование властных отношений, в конечном счете, концентрирующихся вокруг вопросов устройства и функционирования государства. В этом смысле политическое управление отличается от других видов управления, по принципу, разделяющему политику и экономику, политику и право, политику и войну и т.д. Ему, по мысли последователей этого подхода, свойственны специфические политические слагаемые и методы управления: слушания, переговоры, заявления, соглашения и т.п. Они считают, что политическое управление вырабатывает и реализует приемлемые всеми политическими акторами решения, основанные на консенсусе или компромиссе. Здесь нет места принуждению, силовому давлению или сдерживанию. Такое понимание политического управления перекликается с идеей М. Вебера, который видел в политике не применение власти, а лишь «стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти»... Из него следует, например, признание того, что педагогическими методами политические проблемы не решаются, или требование отказа от административных методов в политике.

Слов нет: организация жизнедеятельности общества политическим управлением не исчерпывается. Очень многое в ней обеспечивается структурами и механизмами неполитического управления. Принуждение по отношению к преступникам, управление дорожным движением, определение организационной структуры воинской части или распорядка дня в ней, как и очень многое другое, сами по себе лишены политического содержания. Однако давно сказано, что нет ничего, что в той или иной мере не относилось бы к политике, как нет и ничего, что полностью входило бы в политику. Граница между политическим и неполитическим управлением не столь уж непроницаема. Ее размытость объясняется, во-первых, тем, что политическая власть порою берет на себя регулирование вопросов, к системе властвования не относящихся. Во-вторых, неурегулированность или неадекватное регулирование частных вопросов может стать причиной общественного беспокойства и потребовать вмешательства политики.

Политическое управление не может абстрагироваться от того, что в политике главное – деление людей на противоположные группы в их отношении к власти, ее формированию, организации, отправлению. Ни одно управленческое решение не может одинаково затрагивать разные группы населения. И совсем не случайно государство в своей политике во внутреннем плане не в последнюю очередь опирается на право и органы принуждения, а во внешнем – обеспечивает суверенитет и территориальное верховенство, в том числе способностью защитить их военными средствами. В то же время любое чисто экономическое, чисто административное, чисто экологическое и т.д., а в данном случае чисто военное управленческое решение имеет то или иное политическое содержание. Политический характер проблема и ее решение имеет, если она: (1) касается вопроса государственной власти; (2) затрагивает интересы и входит в сферу внимания широких масс населения; (3) имеет юридическое измерение и требует правового определения и решения; (4) публичная власть, ее структуры и лица признают за собой право решать эту проблему или массы требуют от них такого решения; (5) граждане проявляют к ней свое отношение через традиционные механизмы политического участия; (6) становится объектом (предметом) соперничества и борьбы за власть разных политических групп.

Сказанное в полной мере относится к военному управлению. В системе военного управления тесно взаимосвязаны, хотя и обладают относительной самостоятельностью, политика и стратегия, оперативные и административные функции. По крайней мере, в разработанном ОБСЕ Кодексе поведения, касающегося военно-политических аспектов безопасности, говорится о том, что каждое подписавшее его государство будет постоянно обеспечивать и поддерживать эффективное руководство и контроль над своими военными и военизированными силами и силами безопасности со стороны конституционно учрежденных органов власти, обладающих демократической легитимностью, и создавать рычаги, позволяющие обеспечить выполнение такими органами возложенных на них конституционных и правовых обязанностей.

Политическое в военном управлении заключается в следующем.

Во-первых, содержание и характер военного управления, его направления и масштабы, как и многие другие параметры, «задаются» политикой. Именно она определяет предназначение армии, ее функции и задачи, порядок и правила ее применения, в том числе в случаях, не связанных с обеспечением военной безопасности. Решение о применении силы и, если оно будет принято, выбор подходящего момента для ее применения находится в компетенции политических лидеров. Военное управление служит реализации принятых ими решений. В его сферу входит создание рамок, в которых такие решения могут быть приняты, подготовка возможности выбора, составление планов на случай возникновения непредвиденных обстоятельств и обеспечение наивысшей степени эффективности военной организации и вооруженных сил как ее ядра. При этом политические установки обусловливают не только цели военного управления, но и его принципы, конкретные задачи, методы и т.д.

Понятно ведь, что возможности и пределы военного управления существенно разнятся в условиях, когда политика ориентирована на подчинение всей жизни страны задаче создания и обеспечения армии («первоочередность в удовлетворении нужд обороны», «пушки вместо масла») и когда она стремится решить социально-экономические проблемы общества за счет свертывания оборонных усилий государства («остаточный принцип обеспечения оборонной сферы», «масло вместо пушек»). Разумеется, между этими крайностями существует так называемая золотая середина. В Российской Федерации, например, «развитие и военное планирование отныне ведется исходя из геополитических потребностей РФ и принципа оборонной достаточности, а не от фактически наличествующего потенциала». Смена названных принципов военного строительства, переход от одного к другому определяется не зрелостью вооруженных сил, не собственными соображениями военного командования, а политической позицией и решениями государственной власти.

Подчиненность военного управления политическому в наиболее открытой и гипертрофированной форме проявляется в периоды социальных потрясений и политических трансформаций, когда вводится прямой контроль над военными руководителями со стороны власти. Этот контроль может осуществляться комиссарами, как это было в период гражданской войны во Франции и России, политорганами, действовавшими в советской армии, другими институтами. В стабильном, консолидированном и демократическом обществе нет надобности в таком контроле. Однако и в нем армия не может быть и не является самодовлеющим образованием. Разработанный ОБСЕ Кодекс поведения, касающийся военно-политических аспектов безопасности, устанавливает, что каждое государство-участник будет постоянно обеспечивать и поддерживать эффективное руководство и контроль над своими военными и военизированными силами и силами безопасности со стороны конституционно учрежденных органов власти, обладающих демократической легитимностью, четко определять функции и задачи таких сил и создавать рычаги, позволяющие обеспечить выполнение такими органами возложенных на них конституционных и правовых обязанностей, а также не будет допускать существования сил, неподотчетных их конституционно учрежденным органам власти или не контролируемых ими, и не будут поддерживать такие силы. В нем демократический политический контроль над военными и военизированными силами, силами внутренней безопасности, а также разведывательными службами и полицией рассматривается как незаменимый элемент стабильности и безопасности.

Однако гражданский контроль не может рассматриваться как своего рода противовес военному управлению, тем более не может быть альтернативой ему. Между тем, в нашей стране попытки подобной абсолютизации имеют место. Так, в Государственной Думе прошлого созыва обсуждался законопроект «О гражданском контроле и управлении военной организацией и деятельностью». В его названии совершенно неправомерно соединены контроль и управление. Ведь такая формулировка, по существу, выводит военных профессионалов за рамки разработки, принятия и реализации военных и военно-политических решений. Вполне естественно, что так понимаемый гражданский контроль, мягко говоря, не встречает поддержки у тех, кто осознает смысл единоначалия, значение государственной тайны, особенности армейской оперативно-распорядительной деятельности и т.д. Совершенно верно в докладе Министерства обороны подчеркивается, что эффективность гражданского контроля над военной сферой зависит от наличия у субъектов контроля основательных военных знаний, без которых даже благонамеренное творчество в данном деле будет подвержено поверхностным или искаженным представлениям и суждениям о состоянии дел в армии, может принять уродливые формы либо попадет под влияние пацифистских мифов о «первородной греховности» всех военных вообще.

Во-вторых, как специфический вид деятельности, военное управление предполагает, включает в себя реалистическую оценку геополитической и геостратегической обстановки в мире и возможные тенденции ее развития, осмысление связанного с этим места вооруженных сил в жизни общества, внутренней и внешней политике государства. Оно развертывается с ориентацией на внешний мир: исходя из существующих мирных условий, учитывает и все возможные, то есть теоретически допустимые варианты возникновения войн и вооруженных конфликтов и соответствующие требования к армии. Давно сказано: неразумно или даже преступно поведение той армии, которая не стремится овладеть всеми средствами, всеми способами борьбы, которые есть или могут быть у неприятеля. Эффективным является военное управление, которое учитывает тенденции развития военного дела в мире, адекватно реагирует на военные усилия других государств и гарантирует военную безопасность страны. Вместе с тем в условиях, когда ограниченные возможности государства не позволяют достичь необходимого уровня его обороноспособности, приходится искать нестандартные решения, способные обеспечить военную безопасность страны, будь то создание ядерного потенциала сдерживания, организация коллективной самообороны или упование на мир как награду за свертывание каких бы то ни было собственных военных усилий. Но и то, и другое, и третье относятся к сфере политики.

В-третьих, военное строительство составляет хотя и относительно самостоятельную, но неотъемлемую часть оборонных усилий государства и, как таковое, не может быть самодовлею-щим процессом. Оно ведется на основе и с учетом демографических, экономических, научно-технических и других возможностей страны. Создание и поддержание военной мощи включает все стороны всех областей государственного строительства. В силу этого, с одной стороны, на его содержание решающее влияние оказывают характер установленного в стране политического режима, история и культура народа, уровень институционального и социально-экономического развития общества и др. Названные факторы у каждого государства имеют специфические содержание и формы, что определяет многообразие подходов к проблемам безопасности. С другой стороны, в решении оборонных задач государства, а, следовательно, и в военном управлении участвуют различные органы государственной власти и местного самоуправления. В Российской Федерации их функции и полномочия в этой сфере определены в законах «Об обороне», «О воен-ном положении», Концепции национальной безопасности и других документах. Что же касается непосредственно военных руководителей, то они назначаются на должность политической властью и должны быть лояльны по отношению к ней. Речь здесь идет не о личной преданности, а о лояльности режиму. В США формально конгресс одобряет каждое назначение и производство офицеров. В нашей стране, согласно Конституции, Президент назначает и освобождает высшее командование Вооруженных Сил Российской Федерации.

В-четвертых, военное управление ведется на строго легитимной и законной основе, оно строится в соответствии и посредством права, в котором есть специальная отрасль – военное право. Военная практика не может иметь дискреционный характер. Государства, подписавшие упомянутый выше Кодекс поведения, касающийся военно-политических аспектов безопасности, обязались обеспечивать выполнение руководящим составом вооруженных сил национального законодательства и международного права, а также осведомленность о возможном привлечении в соответствии с этими правовыми нормами к индивидуальной ответственности за противозаконное осуществление таких полномочий. Приказы, противоречащие национальному законодательству и международному праву, не должны отдаваться. При этом ответственность вышестоящих лиц ни в коей мере не освобождает подчиненных от их собственной индивидуальной ответственности. В то же время политическое и военное руководство должно обеспечить общественное согласие по предпринимаемым в военной области мерам. Такое согласие достигается обоснованностью самих мер, а также разъяснительной работой об их необходимости и содержании.

В-пятых, управленческая деятельность носит публичный характер. Вооруженные Силы - это, прежде всего люди и управление ими осуществляется людьми, имеет своим объектом массу военнослужащих. Военный организм не обезличивает военнослужащих. Каждый из них в своей деятельности руководствуется определенными личными интересами, направляется сознанием и чувствами, придерживается нравственных норм, так или иначе сообразуется с правовыми требованиями. Все это неизбежно накладывает отпечаток на мотивацию поведения и само поведение людей, их отношение к воинскому долгу и тем самым на облик, возможности вооруженных сил.

Именно поэтому неотъемлемой и важной частью военного строительства и управления им является информационное и идеологическое обеспечение. «Основные положения военной доктрины Российской Федерации» подчеркивают необходимость осуществления комплекса государственных мер по повышению престижа военной службы; создания и совершенствования системы военно-патриотического воспитания и допризывной подготовки; формирования морально-психологической готовности граждан к защите Отечества; создания и совершенствования системы воспитания военнослужащих Вооруженных Сил и других войск. Эффективность военного строительства во многом определяется ценностными ориентациями и установками людей, становящихся в военный строй. «Первая потребность армии,- писал более ста лет тому назад русский генерал Р.А. Фадеев,- высокое мнение военных о своем звании, находящее сочувственный отзыв в обществе. Если общество вполне сознает себя как нацию, то (в продол-жающемся еще покуда положении света) оно должно высоко ценить свою армию, в которой осуществляется национальное могущество; ценить же армию - значит ценить людей, ее составляющих». Вот почему в число важных задач военно-управленческой деятельности входит обеспечение разработки и внесения в общественное сознание страны положительной идеи армии.

Военная теория и практика не являются самодовлеющими величинами. В их содержании, характере, формах определенным образом преломляются характер эпохи, уровень развития военного дела, социокультурные факторы, исторические традиции и национальные особенности народов, политические цели государств и т.д. Соответственно этому военное управление не являются раз и навсегда данной величиной.

Оно может базироваться на разных мировоззренческих основах (например, светских или религиозных), философских направлениях и школах (материалистических или идеалистических, бихевиористских или экзистенциалистских), военно-политических установках и приоритетах (здесь крайностями выступают милитаризм (комплекс экономических политических, идеологических средств, направленных на подготовку к войне) и пацифизм (безоговорочное осуждение всякой войны, отказ от войны), а так же агрессивных, милитаристских, завоевательных, оборонительных, гегемонистских, экспансионистских, пацифистских и других предпосылках и т.д.

Однако в любом случае речь идет о сумме отнюдь не произвольных, но составляющих органическую целостность правил, обязательное следование которым расширяет возможности в предвидении, осмыслении и разрешении постоянно возникающих проблем в военном строительстве.

Подчинение всех сил и средств единому командованию не зависит от названия органа управления на театре военных действий (ТВД). Для научно обоснованного решения этого вопроса желательно учесть, во-первых , позитивные и негативные стороны из опыта прошлого, а во-вторых , – и это главное – чётко определиться для решения каких оборонных задач и в каких условиях ведения вооружённой борьбы создаётся новая система военного управления.

НЕКОТОРЫЕ УРОКИ ИЗ ОПЫТА ПРОШЛОГО

Ещё в конце ХIХ – в начале ХХ вв. (в франко-прусской, русско-турецкой, русско-японской войнах) на полях сражений действовали несколько отдельных армий, объединенных командованием на ТВД. С увеличением размаха вооруженной борьбы в период Первой мировой войны , когда на линии русско-германского противоборства с обеих сторон действовали по 8-10 армий, возникла необходимость создания фронтовых командований (групп армий), в состав которых входили по 3-4 армии. В русской армии – Северный, Западный и Юго-Западные фронты, управление фронтами осуществлялось Ставкой ВГК через полевой штаб.

Во Второй мировой войне размах вооруженной борьбы ещё больше возрос и с советской стороны в действующей армии в разные периоды приходилось создавать до 10-15 фронтовых командований (как органов оперативно-стратегического звена), включающих в свой состав по 5-9 общевойсковых армий, 40-70 стрелковых дивизий, 1-3 танковые армии, 1-2 воздушные армии общей численностью до 800 тысяч человек.

Одновременно надо было управлять несколькими флотами, отдельными объединениями ВВС, ПВО, крупными формированиями резерва ВГК и другими войсками . Всё это усложняло и затрудняло оперативное управление Вооруженными Силами. К тому же до начала войны недостаточно была продумана сама организация стратегического управления Вооруженными Силами.

Предлагалось, что, как и в период Гражданской войны, глава государства будет возглавлять Совет обороны (ГКО) страны, а главное военное командование возглавит нарком обороны. Но поскольку он без ведома Сталина не мог принимать никаких решений и это тормозило процесс управления, последний встал во главе Ставки Верховного Главнокомандования. Весьма приниженным и раздробленным оставалось управление видами, родами Вооруженных Сил, тыловыми, техническими и другими службами.

В связи с этим сложившаяся обстановка потребовала осуществлять повышение оперативности и эффективности управления Вооруженными Силами по двум направлениям .

Во-первых , был сделан упор на повышение роли Генерального штаба, как основного (а не «рабочего») органа стратегического управления Вооруженными Силами, освободив его от некоторых второстепенных функций по комплектованию и обеспечению войск (сил). Были повышены должностное положение, статус, расширены права и функциональные обязанности командований видов ВС, родов войск и прежде всего ВВС, артиллерии, бронетанковых войск, связи, инженерных войск, создан централизованный тыл Вооруженных Сил. Эти меры себя всемерно оправдали.

Во-вторых , с целью улучшения контроля и координации действий фронтов 10.07.1941 г. было принято решение о создании главнокомандований на стратегических направлениях.

В первый, наиболее сложный период войны они принесли определенную пользу, но в полной мере себя не оправдали, и в сентябре 1942 г. были упразднены. Прежде всего, потому, что их нельзя было превращать в обычный орган управления с возложением на них функций планирования операций и постановки задач фронтам. Появление такого промежуточного звена между Ставкой и фронтами резко (на 2-3 суток) снижало бы оперативность управления войсками.

Все стратегические операции планировались Генштабом и оперативные директивы отдавались от имени Ставки. Кроме того, не имея в своем распоряжении никаких непосредственно подчиненных сил и средств, они не могли существенно влиять на ход ведения операций.

Вместе с тем, в ходе войны впервые возникла такая новая форма стратегических действий, как операция группы фронтов , где для достижения определенных стратегических целей объединялись усилия нескольких фронтов, флотов, воздушных армий и объединений ПВО. Для координации усилий фронтов и других объединений в таких операциях потребовалось введение института представителей Ставки ВГК. Чаще всего в такой роли выступали Г.К. Жуков, А.М. Василевский, Н.Н. Воронов, С.К. Тимошенко и др.

Генерал-майор М. Вильданов.
кандидат военных наук, профессор Академии военных наук;
полковник В. Сатаров, кандидат военных наук

Стратегические силы (СС) США по предназначению и характеру решаемых задач подразделяются на наступательные и оборонительные. Стратегические наступательные силы (СНС) состоят из трех компонентов: стратегических ракетных сил наземного базирования, стратегической авиации и стратегических ракетных сил морского базирования. Стратегические оборонительные силы (СОС) включают три компонента: силы и средства предупреждения о ракетно-ядерном ударе (СПРЯУ), контроля космического пространства (ККП) и противоракетной обороны (ПРО).
С 2003 года военное руководство США осуществляет комплекс оперативных и организационно-технических мероприятий

по трансформации ядерной триады времен «холодной войны» в новую стратегическую триаду, представляющую собой единый стратегический наступательно-оборонительный комплекс1 . Он включает три компонента, связанных единой системой боевого управления (СБУ), разведки и оперативного планирования: стратегические наступательные силы, стратегические оборонительные силы» предприятия и организации военно-промышленного комплекса. На создание этого комплекса возлагаются особые надежды, так как считается, что он обеспечит существенное повышение боевых возможностей группировок ядерных и обычных сил, включающих перспективные системы оружия, основанные на информационных технологиях.

Формирование новой стратегической триады предполагает совершенствование системы оперативного и административного управления стратегическими силами с дальнейшим разграничением задач и функций органов военного управления2 .
Оперативное управление СС предполагает; оперативное планирование; организацию боевого дежурства; поддержание взаимодействия с видами ВС и объединенными командованиями (ОК);
подготовку и проведение стратегических учении Оперативное управление осуществляет президент США через министра обороны и командующего объединенным стратегическим командованием (ОГК) ВС страны Председатель КНШ является главным военным советником президента, главы СПБ и министра обороны.

В соответствии с утвержденным президентом США «Планом объединенных командовании ВС США» ОСК не имеет своей зоны ответственности и решает задачи как в глобальном масштабе, так и в интересах других ОК. Командующему ОСК предоставлены значительные распорядительные, координирующие и контрольные функции при решении оперативно-стратегических задач. Он несет ответственность за планирование, интеграцию и координацию разведывательной деятельности в интересах обеспечения стратегических и глобальных операций, организацию ПРО; планирование и проведениекосмических операций; выполнение функций руководящего органа по интеграции и координации мероприятий министерства обороны по противодействию распространению ОМП; подготовку предложений для принятия решений на перевод стратегических сил с мирного на военное время; оповещение органов государственного и военного управления об угрозе ракетно-ядерного удара противника; своевременное доведение приказов и распоряжении на боевое применение СС. Командующий ОСК имеет право докладывать президенту США о состоянии, проблемных вопросах оперативного планирования и управления боевым применением стратегических сил, выполнении требований безопасности содержания ядерного оружия, находящегося в составе дежурных сил, предложения по развитию и строительству СС, совершенствованию взаимодействия с органами военного управления.

Основу оперативного управления стратегическими силами составляет оперативное планирование3 . При этом председатель КНШ организует разработку документов замысла боевого применения СС, доведение до ОСК исходных данных для планирования, утверждает состав сил и средств компонентов СС, привлекаемых к несению боевого дежурства, устанавливает порядок разработки, согласования и утверждения оперативного плана (OPLAN) и других оперативных документов. К разработке OPLAN привлекаются государственные организации на высоком уровне. В процессе планирования боевого применения СС участвует президент страны, совет национальной безопасности, министерство обороны. КНШ и штаб ОСК ВС США, Командующий и штаб ОСК с участием объединенных командований организует разработку и других планирующих документов, связанных с подготовкой и проведением ядерных операций на ТВД. При этом штабы ОК представляют предложения по перечню объектов поражения в зоне ответственности, потребному наряду ядерных средств, формам и способам их боевого применения, боевым возможностям группировок войск (сил), необходимым параметрам тактико-технических характеристик вооружения, а также осуществляют разработку своих оперативных документов.

В соответствии с требованиями концепции «Глобальный удар» командующий и штаб ОСК организуют планирование нанесения превентивных ударов по наиболее важным (на текущий момент) объектам противника. В случае внезапного изменения военно-политической обстановки в мире (регионе), обнаружения важных стационарных и мобильных целей противника штабом ОСК с использованием автоматизированной системы подготовки данных проводится адаптивное планирование боевого применения средств и их оперативное перенацеливание.

Важным направлением деятельности командования ОСК в системе оперативного управления является организация боевого дежурства компонентов СС4 . В условиях мирного времени в оперативном подчинении ОСК находятся силы и средства, несущие боевое дежурство (МБР. ПЛАРБ. СККП, СПРЯУ и системы ПРО). В период нарастания военной угрозы или с переводом стратегических сил с мирного на военное время в оперативное подчинение ОСК передаются группировки СНС и СОС полного состава, а также силы и средства обеспечения (стратегическая разведывательная и заправочная авиация, самолеты ВКП и метеообеспечения). При этом командующий ОСК имеет право проводить комплексные тренировки дежурных сил и осуществлять контроль их готовности. Вместе с тем он не правомочен использовать придаваемые силы и средства не по назначению, изменять их организационно-штатную структуру, исходное состояние личного состава дежурных сил и вооружения, переназначать руководящий состав.

В рамках совершенствования оперативного управления СС выполняется комплекс мероприятий по оптимизации организационно-штатной структуры, направленных на повышение эффективности функционирования ОСК. Так, осуществлено его реформирование в интересах решения различных задач: планирование и нанесение ударов СНС по объектам в любой точке земного шара; организация противоракетной обороны; планирование и проведение глобальных информационных операций; реализация организационно-технических мероприятий по обеспечению функционирования всех видов разведки в интересах СС, Созданы новые функциональные командования: глобальных ударов и интеграции; ПРО; разведывательных операций; космических операций; боевых действий в информационных сетях. Кроме того, в состав ОСК включены: командование совместных информационных операций, объединенный центр защиты компьютерных сетей, центр глобальных инвестиций и стратегии, центр по борьбе с угрозами распространения и применения ОМП.

Основными задачами функциональных командований определены: сбор, анализ, оценка данных об обстановке и подготовка предложений военно-политическому руководству США для принятия решений; планирование и управление боевым применением подчиненных сил и средств, контроль выполнения ими поставленных задач. С целью отработки управленческих задач и слаживания функциональных командований под руководством командующего ОСК ежегодно проводятся командно-штабные учения и тренировки, КШВИ (командно-штабные военные игры) и другие мероприятия оперативной подготовки.

В структуре оперативного управления СС ключевое место занимает система боевого управления, которая включает подсистемы боевого управления СНС и СОС и в настоящее время находится в стадии реформирования. Дальнейшее развитие СБУ предусматривается в рамках стратегической концепции боевого управления «Ведение боевых действий на основе единого информационно-коммуникационного пространства» (Network - Centric Warfare) и программы формирования глобальной информационно-управленческой сети -ГИУС (Global Information Grid которая предназначена для сетевой интеграции в единый комплекс всех систем разведки, органов управления и средств поражения вне зависимости от их видовой принадлежности. В рамках ОСК планируется развертывание системы боевого управления, связи, вычислительной техники, разведки и наблюдения C4ISR (Command, Control, Communications, Computers, Intelligence, Surveillance and Reconnaissanse).

Административное управление стратегическими силами осуществляется по управленческой вертикали главы военного ведомства через аппарат и центральные управления МО, министерств видов ВС, Оно охватывает область разработки и реализации планов строительства и развития СС; модернизации, формирования заказов и поставок вооружения и военной техники; организации их эксплуатации; планирования и проведения НИОКР по перспективным видам ВВТ; формирования и исполнения военного бюджета, в части касающейся стратегических сил; комплектования органов управления и войск личным составом; организации выполнения договорных обязательств в области ограничения и сокращения СНВ и подготовки нового Договора о СНВ; всестороннего материально-технического и тылового обеспечения СС.

В рамках административного управления стратегическими силами министерства видов ВС отвечают за состояние боеготовности сил и средств. Они организуют боевую и мобилизационную подготовку органов управления и войск, поддержание ВВТ в готовности к боевому применению; финансирование и реализацию мероприятий по материально-техническому и тыловому обеспечению боевой и повседневной деятельности частей и подразделений. Кроме того» эти ведомства проводят работу по комплектованию дежурных сил личным составом, подбору, обучению и назначению руководящего состава, откомандированию своих представителей в штаб ОСК, а также призвана исполнять директивы и указания, исходящие от штаба ОСК, осуществлять контроль технической готовности частей и подразделений, выделенных в состав ОСК.

По расчетам американских специалистов, состояние административного управления СС обеспечивает устойчивое финансирование и выполнение программ модернизации существующих и разработки перспективных видов стратегических наступательных и оборонительных вооружений. Это подтверждается результативностью работ по совершенствованию тактико-технических характеристик и продлению эксплуатационного ресурса МБР «Минитмэн-3», самолетов СБА, ПЛАРБ типа «Огайо» и плановыми закупками БРПЛ «Трайдент-2». Военное руководство США использует гибкий и прагматичный подход при реализации договорных обязательств в области сокращения и ограничения стратегических наступательных вооружений. Это позволило создать значительный возвратный ядерный потенциал, обеспечивающий оперативное наращивание боевых возможностей СНС.

По оценкам зарубежных экспертов, меры, принимаемые по совершенствованию системы оперативного и административного управления СС, обеспечивают повышение боевой готовности стратегических наступательных и оборонительных сил. Сильной стороной является наличие разветвленной сети стационарных защищенных запасных пунктов управления и мобильных наземных командных пунктов, обеспечивающих устойчивое управление СС в любых условиях обстановки. Создан и поддерживается значительный научно-технический задел для модернизации основных элементов инфраструктуры СБУ.

Вместе с тем, по мнению зарубежных военных специалистов, не удалось добиться четкою разграничения задач и функций оперативного и административного управления. Не в полном объеме проработаны вопросы взаимодействия при приеме-передаче в оперативное подчинение ОСК компонентов СС. Отмечается недостаточная живучесть наземных объектов инфраструктуры СБУ стратегических сил, а также и их слабая физическая защищенность.

Создание новой триады предполагает следующее: дальнейшее развитие системы оперативного и административного управления СС; совершенствование форм и способов боевого применения компонентов СС; реализацию мероприятий по неядерному сдерживанию вероятных противников; принятие на вооружение СНВ новых средств воздушно-космическою нападения; наращивание сил и средств глобальной системы ПРО США.

Предусматривается разработка и внедрение единой системы планирования боевого применения, организации оперативной, боевой и мобилизационной подготовки, эксплуатации ВВТ компонентов СС. Американские военные специалисты полагают, что создание новой стратегической триады потребует разработки объединенного оперативного плана, отражающего комплексное применение СНС, СОС и космических систем. Исследуется возможность создания унифицированной системы планирования и проведения НИОКР, формирования заказов и поставок ВВТ. Рассматриваются перспективы дальнейшей оптимизации организационно-штатной структуры ОСК и других органов военного управления.

Таким образом, состав и содержание мероприятий, проводимых военно-политическим руководствам США по дальнейшему совершенствованию систем оперативного и административного управления стратегическими силами, свидетельствуют о возрастании их роли и места в обеспечении национальной безопасности Соединенных Штатов и их союзников.

1 Более подробно см.. Air Force Doctrine Document 2-12» Nuclear Operations / United States Air Force. 7 May 2009.

2 Более подробно см.: Joint Publication 1, Doctrine for the Armed Forces of the United Stales /Joint Chiefs of Staff 14 May 2007.

Зарубежное военное обозрение. - 2010.- №1.- С. 15-20

Проблема государственного управления военной сферой всегда была актуальной для нашего Отечества, и ее решение являлось одним из наиболее приоритетных на протяжении всей истории государства Российского.

Система военного управления Российского государства

Задолго до образования Древнерусского государства у славян сложилась форма управления в виде народного собрания — веча, на котором выбирался военачальник, определялись направления и маршруты походов, численность и состав войска.

С развитием феодальных отношений выделяется родоплеменная знать, объединявшаяся вокруг князей — военачальников с наследственной властью. Во главе первого Древнерусского государства встал князь, опиравшийся на дружину, которая на Руси была не только военной силой, но и принимала активное участие в управлении страной. При князьях для решения военных вопросов создавались «советы». Важное место в государственной иерархии занимали воеводы - предводители княжеских полков в военное время и наместники князя в подвластных ему городах в мирное время.

В ходе объединения русских земель вокруг Москвы совершенствовалась и военная организация Московского княжества.

Достаточно стройная система военного управления сложилась в ходе реформ Ивана IV Грозного. Общее руководство всеми вооруженными силами государства осуществлял царь, опираясь на Боярскую думу. Непосредственное руководство строительством и подготовкой вооруженных сил сосредоточилось в приказах (Стрелецком, Оружейном, Бронном, Пушкарском, Ямском и др.). Высшим органом военного управления с 1535 г. являлся Разрядный приказ - родоначальник созданного в будущем Военного министерства. Он ведал всеми ратными людьми государства, вел учет поместного войска, распределял его по полкам, осуществлял смотры и сбор войска, по указанию царя назначал главного воеводу и воевод полков, доводил до них план военных действий.

С образованием в XVII в. полков «нового строя» произошли изменения и в системе высшего военного управления. Появилась военно-территориальная система, а с ней и соответствующие органы управления - разряды.

Начало XVIII в. в России ознаменовалось крупномасштабными реформами. Завершение преобразования постоянного войска в регулярную армию потребовало создания единой централизованной системы военного управления. Были созданы 12 коллегий, в том числе Военная и Адмиралтейств-коллегия. Военная коллегия занималась всеми военными делами государства, определяла штаты полков, вела учет командного состава и представляла к присвоению офицерских чинов. Флотскими делами управляла Адмиралтейств-коллегия. Именно эти органы военного управления стали прообразом Военного министерства. Первым президентом Военной коллегии был назначен ближайший соратник Петра I генерал-фельдмаршал А.Д. Меншиков. Адмиралтейств-коллегию возглавил еще один сподвижник царя — генерал-адмирал Ф.М. Апраксин.

Благодаря активности Петра I и постоянному контролю за работой коллегий в первые годы они были довольно эффективны. Но после его смерти коллегии стали превращаться в бюрократические инстанции, часто тормозившие принятие необходимых военно-управленческих решений. Президенты коллегий постепенно утрачивали власть, а при дворе стали возникать новые органы управления (советы, комитеты и т.д.).

Недостаточная оперативность в решении вопросов управления вооруженными силами привела к созданию с восшествием на престол в 1762 г. Екатерины II специальной воинской комиссии с целью пересмотра всех существовавших штатов войск, преобразования военных учреждений и усовершенствования организационных основ русской армии. В 1763 г. по предложению этой комиссии был учрежден Генеральный штаб, руководство которым возглавил вице-президент Военной коллегии генерал-аншеф граф З.Г. Чернышев. По Положению 1772 г., представленном императрице генерал-майором Ф.В. Бауром, на Генеральный штаб были возложены задачи подготовки данных для боевой деятельности войск, изучения местности, организации движения и размещения войск, составления топографических карт для военных потребностей, военно-исторического журнала боевых действий. В 1774 г. Генеральный штаб был переименован в Департамент Генерального штаба, а в 1796 г. по указу Павла I упразднен. Вместо него создается Свита Его Императорского Величества по квартирмейстерской части, подчиненная непосредственно царю.

В XIX век Россия вступала как одно из наиболее могущественных и влиятельных государств Европы. В немалой степени этому способствовала отлаженная военная организация. Вместе с тем численный рост вооруженных сил России, усложнение организации войск требовали более гибкого и оперативного управления ими. В ходе реформы системы государственного управления 8 (20) сентября 1802 г. в России создаются 8 министерств, в том числе Министерство военных сухопутных сил (с 1808 г. - Военное министерство). Оно объединило под своим началом все отрасли военного управления. Первым министром военных сухопутных сил России стал генерал от инфантерии , который подчинялся лично императору Александру I.

Сергей Кузьмич Вязмитинов был не только военным руководителем, но и политическим деятелем государственного масштаба. Уйдя в отставку, он являлся членом Государственного совета, министром полиции, управляющим Санкт-Петербургом, затем руководил Комитетом министров.

Исполнительным органом Военного министерства по-прежнему продолжала оставаться Военная коллегия. В 1812 г. она была окончательно упразднена, а при министерстве учреждены Совет, общая и канцелярии, 7 департаментов (инспекторский, артиллерийский, инженерный, провиантский, медицинский, комиссарский, аудиторский). В составе министерства также были созданы Военно-ученый комитет и Военно-топографическое депо.

В 1802 г. наряду с Министерством военных сухопутных сил было учреждено и Министерство морских сил (с 1815 г. — Морское министерство).

Создание Военного и Морского министерств явилось важнейшим этапным событием в истории реформирования системы центрального военного управления страны. На ключевые посты в Военном и Морском министерствах были назначены наиболее подготовленные, опытные, прекрасно зарекомендовавшие себя на военной службе люди. Они внесли значительный вклад в создание передовой на то время военной организации государства, доказавшей свою прочность в ходе Отечественной войны 1812 г. Разгром наполеоновской армии предопределил на целых полвека ведущую роль России в Европе.

В декабре 1815 г. управление военным ведомством было разделено на две части. В ведение начальника вновь созданного Главного штаба перешли все вопросы управления войсками, а возглавлявший Военное министерство военный министр руководил хозяйственной деятельностью и не имел в отличие от начальника Главного штаба права непосредственного доклада императору. «Раздвоение» системы центрального военного управления вносило изрядную путаницу и затрудняло решение многих вопросов по руководству вооруженными силами. Главный штаб Его Императорского Величества как таковой в прежнем виде был упразднен только в 1832 г. (название сохранено), а вскоре вошел в состав Военного министерства, получил новые функции и организационную структуру. Единство высшего военного управления было восстановлено, и оно сосредоточилось в руках военного министра (им в 1832 г. стал генерал от кавалерии и генерал-адъютант граф , бывший с 1827 г. его управляющим).

Во многом благодаря усилиям А.И. Чернышева на смену кремневого оружия в армию пришло ударное, совершенствовались артиллерийские орудия, создавалась горная артиллерия. Была проведена работа по военно-статистическому описанию губерний, основаны 8 кадетских корпусов. Еще находясь на военной службе, генерал от кавалерии и генерал-адъютант граф А.И. Чернышев назначается председателем Государственного совета.

К середине XIX в. постоянно нараставшая крайняя централизация военного управления, строгая регламентация деятельности его низших звеньев, численный рост управленческого аппарата значительно осложнили систему управления войсками, переставшую соответствовать требованиям времени. Проблемы и недостатки, имевшиеся в русской армии, с особой остротой обнажились в ходе Крымской (Восточной) войны 1853—1856 гг. Поражение в Крымской войне выдвигало в качестве первоочередной задачи модернизацию армии. Инициатором и организатором остро назревших преобразований в военной области выступило Военное министерство во главе с .

Одним из важнейших звеньев реформ стало введение в России военно-окружной системы. В 1864 г. согласно «Положению о военных округах» вся территория страны была поделена на 15 военных округов. Военно-окружные управления представляли собой военные министерства в миниатюре, сочетавшие военно-административное руководство и войсковое управление.

Процесс реорганизации центрального военного управления длился с 1862 по 1868 г. 1 января 1869 г. был завершен с выходом «Положения о Военном министерстве». Права военного министра в соответствии с ним были значительно расширены. Возросло значение Военного совета. Пять его главных комитетов решали вопросы устройства армии, ее внутреннего управления, снаряжения, вооружения, подготовки офицерских кадров, законодательных актов. Департаменты Военного министерства были преобразованы в главные управления (их стало 7) с предоставлением их начальникам больших административных прав.

В 1863 г. Департамент Генерального штаба (так он стал называться с 1832 г.) преобразован в Главное управление Генерального штаба, превращавшееся в орган, охватывавший все основные вопросы руководства вооруженными силами в мирное и военное время. В 1865 г. Главное управление Генштаба и Инспекторский департамент были объединены в Главный штаб, ставший одним из управлений Военного министерства. При Главном штабе находились Военно-ученый комитет, Николаевская академия Генерального штаба, редакции газеты «Русский инвалид» и журнала «Военный сборник». Аппарат Военного министерства сократился на тысячу человек, а объем входящих и исходящих документов — в 2 раза.

1 января 1874 г. в России был утвержден Закон о всеобщей воинской повинности, что позволило создать массовую современную армию и иметь обученные резервы.

Победа русской армии над Турцией в войне 1877-1878 гг. подтвердила правильность курса реформ, проведенных в армии под руководством Д.А. Милютина. В 1898 г. ему было присвоено звание генерал-фельдмаршал.

Усиление внимания к вооруженным силам России в годы правления Александра II привело к качественному улучшению системы военного управления, значительному повышению уровня управленческой деятельности руководящих кадров, профессионализма командиров и начальников всех степеней.

Однако в конце XIX — начале XX вв. система военного управления стала постепенно отставать от требований современной войны, обрастая громоздким штатом со многими, в том числе и несвойственными функциями. После поражения в Русско-японской войне 1904-1905 гг., вскрывшей недостатки военного управленческого аппарата, в котором общество видело «корень всех наших бед и неудач», в 1905-1912 гг. были проведены военные реформы, в значительной степени подготовившие армию и флот к мировой войне и восстановившие их репутацию.

Для объединения деятельности сухопутного и морского ведомств и организации взаимодействия между ними и другими министерствами в июне 1905 г. создается Совет государственной обороны (СГО). В его состав вошли военный и морской министры, начальники Главного штаба и Главного морского штаба, генерал-инспекторы всех родов войск (оружия) и ряд командующих войсками военных округов. Под наблюдением СГО была разработана программа восстановления боеспособности вооруженных сил.

Для обновления и омоложения старшего командного состава при Совете в 1906 г. создается Высшая аттестационная комиссия, которая в обязательном порядке рассматривала всех кандидатов для назначения на руководящие должности от командира бригады и выше.

Введение в середине 1905 г. в состав СГО должностей генерал-инспекторов родов войск (оружия) не принесло практической пользы армии. Ими были либо великие князья, либо их приближенные. Они вмешивались в решения командиров всех степеней, зачастую не считаясь с их мнением и не согласовывая свои действия с Военным министерством.

В том же году Главное управление Генерального штаба выводится из состава Военного министерства. Вновь учреждается должность начальника Генерального штаба, подчинявшегося непосредственно императору Николаю II. Военное ведомство вновь оказалось расчлененным. Министр со своим аппаратом занимался административно-хозяйственными вопросами, а Главное управление Генерального штаба — подготовкой страны к войне в стратегическом отношении. Создалось многовластие, еще больше дезорганизовавшее и без того расстроенную после проигранной войны армию. Вновь стала очевидной необходимость кардинальных мер по реформированию военной организации государства.

Совет государственной обороны из-за острых разногласий с царем по вопросам дальнейшего военного строительства и последовавшей в 1908 г. отставки его руководителя утратил свое значение, а через год был упразднен. После этого власть военного министра значительно усилилась. Он стал руководить Высшей аттестационной комиссией, генерал-инспекторами. В конце 1908 г. в состав Военного министерства было возвращено и Главное управление Генштаба, начальник Генерального штаба перешел в подчинение министру и превратился в его ближайшего помощника по военно-оперативным вопросам. Таким образом, единство центрального военного управления было вновь восстановлено.

Под непосредственным руководством Военного министерства была введена новая организационно-штатная структура войск, проведена в определенной степени техническая модернизация армии, создан новый род войск — авиация, удалось добиться и некоторого сокращения расходов на оборону. Вместе с тем недооценка роли отечественной оборонной промышленности привела к тому, что довольно значительные поставки оружия, боевой техники и боеприпасов осуществлялись в армию из-за рубежа. Это явилось одной из причин неподготовленности России к Первой мировой войне.

С началом Первой мировой войны руководство действующей армией перешло к Ставке Верховного главнокомандующего и его штабу, Военное министерство занималось обеспечением нужд и потребностей фронта, начиная от снабжения продовольствием и кончая формированием новых частей и соединений.

Реорганизация органов военного управления активно проводилась и в ходе Первой мировой войны. В 1916 г. в Военном министерстве было образовано управление военно-воздушного флота, в 1917 г. — управление по заграничному снабжению. С 1915 г. для контроля за снабжением армии и флота и координации усилий различных ведомств было создано Особое совещание по обороне.

Неудачи русской армии на фронтах Первой мировой войны, революционные события, назревавшие в стране, привели к тому, что за три года, с июля 1915-го по октябрь 1917 г., у руля военного ведомства сменилось шесть руководителей.

Военное ведомство Советского государства

В результате Октябрьской революции к концу 1917 г. старая русская армия прекратила свое существование. Создание новой армии явилось для большевиков, пришедших к власти, первой и наиглавнейшей задачей. Этого требовала внешняя и внутренняя политическая обстановка в стране. Сохранить советскую власть и остановить международную интервенцию добровольческие красногвардейские отряды были не в состоянии. Как показали первые месяцы Гражданской войны, не давало положительных результатов и «всеобщее вооружение народа». В связи с упразднением старых звеньев центрального военного управления необходимо было создавать совершенно новую систему руководства армией и флотом. В этих условиях ощущалась острая нехватка командных кадров, сказывалось отсутствие в руководстве страны опыта военного строительства.

Управление создаваемыми вооруженными силами налаживалось постепенно, зачастую стихийно, отличалось многоступенчатостью, часто менялись названия и функции руководящих органов. В конце ноября 1917 г. был образован Наркомат по военным делам во главе с Коллегией (его предшественником являлся Комитет по военным и морским делам, затем Совет народных комиссаров (СНК) по военным и морским делам). Уже в феврале 1918 г. он был разделен на два наркомата — по военным и по морским делам. К этому времени существовавшие ранее Военное и Морское министерства были расформированы.

Общее руководство обороной страны и Вооруженными силами Республики с ноября 1918 г. осуществлял Совет Рабочей и Крестьянской обороны (с 1923 г. - Совет Труда и Обороны), созданный по аналогии с Советом государственной обороны 1905-1909 гг., который через Реввоенсовет (РВС) объединял деятельность двух наркоматов: по военным и по морским делам, разрабатывал и проводил в жизнь планы обороны страны, руководил строительством армии и флота и военными действиями через Главкома ВС, РВС фронтов и армий.

Частая смена высших военных руководителей была характерна для периода формирования органов военного управления новой армии. Полевой штаб РВС Республики разрабатывал стратегические планы, осуществлял сбор и обработку разведывательной информации и обеспечивал управление войсками. После упразднения в мае 1918 г. Генерального штаба старой русской армии был создан Всероссийский Главный штаб, который занимался организацией, мобилизацией, комплектованием и пополнением армии, подготовкой командных кадров.

Структура управления вооруженными силами в этот период отличалась громоздкостью и неповоротливостью. Многие органы дублировали друг друга, а численность аппарата достигла 11 тыс. сотрудников и 9 тыс. человек обслуживающего персонала, тогда как в Военном министерстве Императорской армии в 1914 г. работало всего около 3,5 тыс. человек.

Вместе с тем новые органы военного управления сыграли значительную роль в победе советской власти и укреплении рабоче-крестьянского государства.

После окончания Гражданской войны и образования Союза ССР существовавшие раздельно наркоматы в июле 1923 г. были объединены в общесоюзный Наркомат по военным и морским делам. Нарком являлся одновременно председателем Реввоенсовета СССР. В ноябре было утверждено первое Положение о Наркомате, определившее его функции, задачи и организационную структуру.

Первым народным комиссаром по военным делам в советском правительстве стал . С 1918 по 1925 г. во главе военного ведомства находился . Несмотря на отсутствие военного образования, обладая высокими организаторскими способностями, он достаточно быстро навел порядок в войсках и заложил основы для проведения военных реформ, продолженных при его преемнике .

В ходе военных реформ 1920-х гг. центральный аппарат управления Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) подвергался неоднократной реорганизации. Централизация управления привела к слиянию в 1921 г. Всероссийского Главного штаба и Полевого штаба в Штаб РККА. Он являлся исполнительным органом РВС Республики и подчинялся Главкому, а через него — наркому по военным и морским делам. В составе штаба в 2 раза было сокращено число отделов и управлений, упорядочена их работа и уточнены функции.

Руководивший комиссией по подготовке и проведению военной реформы М.В. Фрунзе подчеркивал, что «этот оперативный штаб должен стать не только мозгом Красной Армии, - он должен стать военным мозгом для всего нашего Советского государства».

Под непосредственным руководством и при личном участии наркома М.В. Фрунзе создавались военно-научные общества, журналы «Военная наука и революция», «Красная Армия», «Война и революция», менялись стиль и методы работы центрального аппарата, прекратилась кадровая чехарда, была ликвидирована достигшая небывалых размеров система отчетности нижестоящих органов военного управления перед вышестоящими, сделаны первые шаги по техническому перевооружению армии.

Однако, начиная со второй половины 1920-х гг., на командный состав армии и флота обрушилась волна репрессий. Поиск классовых врагов, скрытых вредителей, японско-немецких шпионов и диверсантов, троцкистско-зиновьевских предателей нанес непоправимый вред всей системе высшего военного управления СССР.

Дальнейшее развитие системы военного управления осуществлялось в преддверии новой мировой войны, в условиях строительства массовой армии и введения всеобщей воинской обязанности.

Был упразднен существовавший со времен Гражданской войны Совет Труда и Обороны, вместо которого при СНК СССР образован Комитет по военным и морским делам - коллегиальный орган, объединявший и координировавший деятельность по укреплению обороны страны, строительству вооруженных сил.

В 1934 г. был упразднен РВС СССР, а Наркомат по военным и морским делам был преобразован в Наркомат обороны (НКО) СССР, при котором создан Военный совет совещательного характера. С 1938 г. начал действовать Главный военный совет РККА, к которому в 1940 г. перешли роль и функции Военного совета. Он рассматривал основные вопросы строительства и организации Сухопутных войск и Военно-воздушных сил, устройства и обучения личного состава, разработки новых образцов вооружения и техники. В 1937 г. был создан самостоятельный Наркомат ВМФ.

Важное значение имело преобразование в 1935 г. Штаба РККА в Генеральный штаб в составе Наркомата обороны, повысившее эффективность работы всего центрального аппарата. При Наркомате обороны были образованы инспекции пехоты, кавалерии, артиллерии, ВВС, автобронетанковых войск, войск связи и инженерных войск. Создавались новые органы: управление военно-технического снабжения, управление начальника снабжений РККА (Главное интендантское управление).

По мере развертывания родов войск и усложнения решаемых ими задач их управления укрупнялись и реорганизовывались в главные, были сформированы управления военного строительства Красной Армии и воздушно-десантных войск. Для осуществления мероприятий, связанных с подготовкой допризывных и призывных контингентов, проведением очередных призывов, учетом и обучением военнообязанных запаса, НКО СССР имел в союзных и автономных республиках, областях, городах и районах органы местного военного управления (военные комиссариаты), подчиненные военным советам округов. При СНК союзных республик продолжали оставаться уполномоченные НКО СССР.

Принятые меры способствовали совершенствованию управления Вооруженными Силами. Под руководством наркома обороны была проведена значительная работа по строительству Вооруженных Сил, их техническому перевооружению, подготовке кадров, обучению и воспитанию войск. Однако непрерывные кадровые изменения в условиях репрессий командно-начальствующего состава нанесли значительный урон, в первую очередь звену высшего и старшего военного руководства.

Наиболее существенные вопросы перестройки органов военного руководства решались уже в ходе Великой Отечественной войны и очень дорогой ценой. «Война — самая суровая проверка умения управлять войсками», — подчеркивал в своих воспоминаниях маршал . Эту проверку предстояло выдержать.

С началом Великой Отечественной войны система военного руководства срочно приспосабливалась к новым условиям. Решением Политбюро ЦК ВКП(б) 23 июня 1941 г. была создана Ставка Главного Командования, с 10 июля — Ставка Верховного Командования, а с 8 августа - Ставка Верховного Главнокомандования (ВГК), которая подчинялась Государственному Комитету Обороны (ГКО) СССР. Председателем ГКО, наркомом обороны (с 19 июля 1941 г.) и Верховным Главнокомандующим ВС СССР (с 8 августа 1941 г.) стал .

Основным рабочим органом Ставки по стратегическому планированию и руководству армией и флотом стал Генеральный штаб. На Генеральный штаб возлагались задачи по сбору и анализу данных об обстановке на фронтах, подготовке выводов и предложений Ставке ВГК, разработке планов кампаний и стратегических операций, организации стратегического взаимодействия видов ВС и фронтов, доведению до войск решений, приказов и директив Верховного Главнокомандующего, контролю их выполнения, руководству военной разведкой, организации оперативных перевозок войск, контролю за формированием и направлением на фронт резервов.

В войска для оказания помощи штабам объединений и соединений (до дивизии включительно) и обеспечения центра объективной информацией направлялись офицеры * представители Генерального штаба. Для обобщения боевого опыта был создан отдел (с 1944 г. — управление) по использованию опыта войны.

Другими рабочими органами Ставки стали наркоматы (обороны и Военно-морского флота).

Управления НКО решали задачи организационно-административного характера, занимаясь вопросами развития, строительства и подготовки Вооруженных Сил, их обеспечения, комплектования, оснащения необходимыми техническими средствами, подготовки к выполнению задач по боевому предназначению. Народный комиссариат ВМФ осуществлял руководство флотом, подчиняясь Ставке ВГК и координируя работу с Генеральным штабом РККА.

При Ставке ВГК в мае 1942 г. был создан и местные штабы для организации и управления партизанской борьбой. Для координации действий фронтов создаются главные командования стратегических направлений (Северо-Западного, Западного, Северо-Кавказского и Юго-Западного, упразднены в 1942 г.). Для тылового обеспечения создано Управление Тыла Красной Армии. Развивалась и совершенствовалась структура управления родами войск, многократно возросли роль и значение штабов в достижении непрерывного управления войсками.

Таким образом, в годы Великой Отечественной войны система военного руководства была строго централизованной. Высшая военная и гражданская власть были сосредоточены в руках единого органа, сложилась жизнеспособная структура управления Вооруженными Силами от Главнокомандующего к Ставке и от нее к Генеральному штабу, наркоматам обороны и ВМФ. В войсках действовала отлаженная годами система: командир — штаб во всех звеньях (до батальона включительно). Во многом совершенство сложившейся организации, талант военачальников, самоотверженность и героизм командного корпуса способствовали победе советского народа над врагом.

После окончания войны были упразднены все чрезвычайные органы военного управления: Государственный Комитет Обороны, Ставка Верховного Главнокомандования. Единым органом руководства армией, авиацией и флотом стал Наркомат Вооруженных Сил СССР, созданный в результате объединения в феврале 1946 г. наркоматов обороны и ВМФ (с марта — Министерство Вооруженных Сил СССР). В состав Наркомата вошел и Генеральный штаб, ставший его ведущим органом управления.

В феврале 1950 г. Министерство Вооруженных Сил СССР вновь было разделено на Военное министерство СССР и Военно-морское министерство СССР. Генеральный штаб ВС СССР преобразован в Генеральный штаб Советской Армии (СА), тогда же по его образцу создан Морской Генеральный штаб. Однако от подобной децентрализации высшего военного управления советское правительство отказалось уже в марте 1953 г., создав единое Министерство обороны СССР. Генеральный штаб Советской Армии в сентябре 1955 г. был преобразован в Генеральный штаб ВС СССР, в состав которого вошел и Морской Генеральный штаб.

В это время система военного управления Советского государства окончательно сформировалась и включала в себя следующие основные элементы. Высшее руководство обороной страны и Вооруженными Силами осуществляли ЦК КПСС и высшие органы государственной власти — Верховный Совет СССР и Совет Министров СССР. Непосредственное руководство ВС СССР (кроме Пограничных и внутренних войск) осуществлялось Министерством обороны СССР во главе с министром обороны. Виды Вооруженных Сил подчинялись главнокомандующим, являвшимся заместителями министра обороны.

Руководство Вооруженными Силами СССР Министерство обороны осуществляло через Генеральный штаб, главные штабы видов Вооруженных Сил, Штаб Тыла, Штаб гражданской обороны, главные и центральные управления министерства.

Руководство партийно-политической работой осуществлялось ЦК КПСС через Главное политическое управление СА и ВМФ, работавшее на правах отдела ЦК партии.

В послевоенный период высший орган военного управления играл ведущую роль в оснащении Вооруженных Сил ракетно-ядерным оружием, внедрении современных видов обычных вооружений, создании и развитии новых видов ВС и родов войск. Коренные изменения произошли в структуре боевого состава, вооружении и дислокации Вооруженных Сил и их группировок на различных направлениях, организационной структуре входящих в их состав объединений и соединений. Значительно были повышены боевые потенциалы союзных армий по Организации Варшавского Договора (ОВД) и уровень их взаимодействия с советскими группами войск и приграничными военными округами. В конечном итоге было достигнуто военно-стратегическое равновесие (паритет) как в стратегических ядерных силах, так и в обычных вооружениях, между СССР и США, ОВД и НАТО. За всем этим стояла напряженная ежедневная работа руководителей и рядовых сотрудников Министерства обороны и Генерального штаба.

Министерством обороны в разное время руководили талантливые, яркие личности, которые своим примером, ответственным отношением к делу, блестящими организаторскими способностями поднимали на новый уровень не только работу самого военного ведомства, но и в целом обороноспособность страны.

В этот период были проведены глубокие структурные изменения в Вооруженных Силах и других войсках, частичный перевод их на комплектование только военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, с созданием системы подготовки обученных резервистов, что позволило в 2008 г. сократить срок службы по призыву до одного года.
Осуществлены ликвидация кадрированных частей и соединений и формирование на контрактной основе частей постоянной готовности.

Большое внимание было уделено формированию единой системы подготовки военных кадров и комплектования ими Вооруженных Сил и других войск, а также реорганизации военно-промышленного комплекса, обеспечивающего выпуск в необходимом количестве современных вооружений и военной техники для нужд обороны России и ее союзников.

В соответствии с задачами обеспечения военной безопасности были пересмотрены оперативные функции Вооруженных Сил и других силовых ведомств с тем, чтобы исключить их дублирование и обеспечить более эффективную координацию их деятельности.

Была установлена единая система военно-административного деления территории Российской Федерации с целью позволить силовым ведомствам наиболее полно использовать военную инфраструктуру страны и избежать распыления сил.

Минобороны получило исключительное право заказа военной техники и вооружений, в том числе и для других силовых структур, а также руководящие функции в отношении системы тылового обеспечения силового блока.

Была принята на вооружение новая межконтинентальная ракета «Тополь-М» шахтного и мобильного базирования.

15 февраля 2007 г. Министром обороны Российской Федерации был назначен . С его именем связан запуск кардинальной реформы Вооруженных Сил России, придание им «нового облика». Катализатором, ускорившим принятие решения о реформе, стал военный конфликт с Грузией в августе 2008 г. Опыт участия российских Вооруженных Сил в конфликте выявил массу проблем, связанных как с недостатками системы управления войсками, так и с устаревшими вооружением, снаряжением и средствами связи. Официально о начале реформы было объявлено 14 октября 2008 г. Изменения коснулись всех основных элементов Вооруженных Сил.

Так, вместо шести военных округов были сформированы четыре военных округа и четыре объединенных стратегических командования, в подчинение которых были переданы основные группировки всех видов Вооруженных Сил и родов войск.

Проведены реорганизация и сокращение органов центрального военного управления со значительным сокращением роли командований видами Вооруженных Сил и родами войск. Существенно сокращена численность Вооруженных Сил, в том числе численность офицерских должностей.

Реформирована система военного образования, заключающаяся в укрупнении и трансформации 65 военно-учебных заведений в десять системных военных вузов. Созданы военные учебно-научные центры, реализующие образовательные программы различных уровней, профилей и специальностей.

Осуществлены перевод Сухопутных войск на бригадную основу с упразднением дивизионного и полкового звена и превращение всех соединений в силы постоянной готовности.

Проведена реорганизация Военно-воздушных сил и ПВО с упразднением армий, корпусов, дивизий и авиационных полков и переход на систему авиационных баз и бригад воздушно-космической обороны.

Все системы обеспечения и обслуживания Вооруженных Сил России переведены на аутсорсинг (обслуживание гражданскими организациями).

Запущена программа перевооружения, предусматривающая оснащение Вооруженных Сил новейшими образцами вооружения и военной техники, в том числе военного производства.

В настоящее время Министерство обороны Российской Федерации является федеральным органом исполнительной власти, осуществляющим функции по выработке и реализации государственной политики, нормативно-правовому регулированию в области обороны, а также иные установленные федеральными конституционными законами, федеральными законами, актами Президента Российской Федерации и Правительства России функции в этой области. Руководство деятельностью Министерства обороны осуществляет Президент Российской Федерации.

Министерство обороны выполняет задачи по выработке и проведению государственной политики в области обороны; нормативно-правовому регулированию в области обороны; нормативно-правовому регулированию деятельности Вооруженных Сил и подведомственных Минобороны России федеральных органов исполнительной власти; координации деятельности федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации по вопросам обороны, координации деятельности войск, воинских формирований и органов по выполнению задач в области обороны, а также координации строительства войск и воинских формирований; координации и контролю деятельности подведомственных Минобороны органов исполнительной власти; организации применения Вооруженных Сил в соответствии с федеральными конституционными законами, федеральными законами и международными договорами Российской Федерации; поддержанию в необходимой готовности Вооруженных Сил; осуществлению мероприятий по строительству Вооруженных Сил; обеспечению социальной защиты военнослужащих, лиц гражданского персонала Вооруженных Сил, граждан, уволенных с военной службы и членов их семей; выработке и реализации государственной политики в области международного военного и военно-технического сотрудничества.

Министерство обороны России является органом управления Вооруженными Силами Российской Федерации. Оно состоит из Генерального штаба, главных и центральных управлений и ряда других подразделений.

В состав Минобороны России входят главные командования видов Вооруженных Сил (Сухопутных войск, Военно-воздушных сил, Военно-Морского Флота), командования родов войск ВС (Ракетных войск стратегического назначения, Войск Воздушно-космической обороны, Воздушно-десантных войск), управление Тыла ВС, а также другие органы управления.

Генеральный штаб Вооруженных Сил Российской Федерации является основным органом оперативного управления ВС РФ, координирующим деятельность и организующим взаимодействие ВС РФ и других войск по выполнению задач в области обороны. Генеральный штаб всесторонне анализирует и оценивает складывающуюся военно-политическую обстановку, определяет тенденции развития средств ведения войны, способов их применения, организует подготовку ВС и проведение необходимых мероприятий по обеспечению их высокой боевой готовности к отражению любой агрессии и осуществляет управление в ходе ведения военных действий.

К основным структурным подразделениям Генерального штаба относятся: Главное оперативное управление, Главное разведывательное управление, Главное организационно-мобилизационное управление.

Главные командования видов Вооруженных Сил, командования родов войск Вооруженных Сил Российской Федерации осуществляют разработку и реализацию планов строительства и применения видов (родов) войск Вооруженных Сил РФ, планируют и осуществляют оперативную и мобилизационную подготовку своих войск (сил), их техническое оснащение, подготовку кадров, обеспечивают управление войсками (силами) в повседневной деятельности, развивают систему базирования и инфраструктуры.

Главные и центральные управления Минобороны России предназначены для руководства определенными направлениями работы или отдельными службами в масштабе Вооруженных Сил. Эти управления подчиняются непосредственно Министру обороны или его заместителям и тесно взаимодействуют с Генштабом.

За 210-летнюю историю Министерство обороны неоднократно меняло своё название, но неизменным всегда оставалось его назначение — обеспечение территориальной целостности и независимости страны, надежная защита государственных интересов.

Материал подготовлен Научно-исследовательским институтом (военной истории) Военной академии Генерального штаба
Вооруженных Сил Российской Федерации

ИМИНОВ ВЛАДИСЛАВ ТАИРОВИЧ, генерал-лейтенант в отставке, кандидат исторических наук, профессор.

На рубеже XX—XXI веков интерес российской общественности к деятельности высших политических, государственных и военных органов по стратегическому руководству вооружённой борьбой советского народа в годы Великой Отечественной войны заметно возрос. И это не случайно, поскольку созданная в той исключительной тяжёлый для СССР период система управления страной и армией находилась на достаточно высоком уровне, была стройной и хорошо сбалансированной как по вертикали, так и по горизонтали, а главное - эффективной, способной успешно и оперативно решать задачи невероятной сложности. Она явилась одним из существенных факторов, обеспечивших сокрушительный разгром агрессора, сыграла важную роль в достижении общей победы над фашистской Германией и её союзниками.

Высокую оценку деятельности органов стратегического руководства и в целом системы в годы войны, прежде всего во второй её половине, дали в своих воспоминаниях такие выдающиеся полководцы, как Маршалы Советского Союза Г.К.Жуков, А.М.Василевский, К.К.Рокоссовский, И.С.Конев, другие видные советские военачальники, а также ряд зарубежных политических и военных деятелей, в том числе представляющих противоборствовавшую сторону. Впрочем, и сам победный для СССР исход небывалой в истории человечества войны, несмотря на имевшие место в ходе её ведения ошибки и просчёты, более чем красноречиво свидетельствует о превосходстве созданной в годы войны советской системы стратегического руководства над германской, о высочайших организаторских и творческих возможностях входивших в её состав органов, зрелости, профессионализме, ответственности и незаурядных способностях возглавлявших эти органы людей, «рядовых» их сотрудников.

Вместе с тем, начиная со второй половины 1980-х годов, да и в настоящее время, нередко приходится читать и слышать нечто прямо противоположное: в частности, рассуждения некоторых отечественных «исследователей-новопрочтенцев» истории минувшей войны о том, что будто бы всё в ходе её ведения было «не так», события в государстве и на советско-германском фронте развивались чуть ли не стихийно, а страна, народы, её населяющие, одолели грозного и коварного врага не благодаря, а вопреки своему руководству, в силу случайного стечения обстоятельств. Предпринимались попытки, продолжающиеся, кстати, и поныне, доказать, что Вооружённые Силы СССР как не умели воевать, так и не научились за почти четыре года военного лихолетья, «вымостили дорогу на Берлин трупами», что их Верховное Главнокомандование, и в первую очередь Генеральный штаб как его «мозговой центр», едва ли не до конца войны было не на высоте возложенных на него задач, уступая по многим параметрам аналогичным органам стратегического руководства Германии, являлось виновником больших потерь войск Красной Армии и т. д.

Справедливости ради необходимо в то же время отметить, что, конечно же, вина в том, что война началась именно так, а не иначе, лежит во многом на системе органов руководства, прежде всего таких, как Генеральный штаб, который не сумел заранее предугадать характер и размах надвигавшейся войны, и в связи с этим необходимо учесть, что далеко не сразу их организационная структура и деятельность стали в полной мере отвечать масштабам развернувшейся вооружённой борьбы, формам и способам ведения военных действий, особенно в её начале. Наиболее целесообразные и эффективные методы, приёмы и стиль работы высших военно-управленческих органов вырабатывались, проходили становление и совершенствовались постепенно, по мере приобретения опыта в ходе войны, прежде всего в первом её периоде.

И дело здесь в значительной степени заключалось в том, что с нападением гитлеровской Германии сложившаяся в СССР к лету 1941 года общая система стратегического руководства Вооружёнными Силами, приемлемая в основном для мирного времени, оказалась малопригодной в условиях войны. Выяснилось, прежде всего, что в стране отсутствовал единый, наделённый чрезвычайными полномочиями орган государственной власти, который мог бы руководить войной в целом, не было и Главного Командования Вооружённых Сил. Более того, не существовало даже утверждённого Положения об управлении ими в военное время. Всё это требовало незамедлительной реорганизации структуры и перераспределения функций существовавших как военно-политических, так и собственно военных органов стратегического руководства в направлении его максимальной централизации.

В целях сосредоточения всей полноты власти в стране в одном полномочном органе 30 июня 1941 года совместным решением ЦК ВКП(б), Президиума Верховного Совета и СНК СССР был образован Государственный Комитет Обороны (ГКО). Его председателем стал И.В.Сталин. Все постановления ГКО как чрезвычайного высшего органа власти имели силу закона военного времени и подлежали неукоснительному выполнению всеми другими властными и общественными структурами, гражданами СССР. В части, касающейся ведения военных действий, ГКО, исходя из общих политических целей, определял военно-политические задачи Вооружённых Сил, намечал силы и средства, необходимые для их достижения, устанавливал численность и сроки призыва военнообязанных, объёмы производства вооружения, боевой техники и военного имущества, выделял ресурсы для новых формирований родов войск, сроки их поставок и т. д.

На второй день войны, 23 июня 1941 года, постановлением СНК и ЦК ВКП(б) была образована Ставка Главного Командования. 10 июля 1941 года в связи с созданием трёх главных командований стратегических направлений - Северо-Западного, Западного и Юго-Западного - постановлением ГКО Ставка Главного Командования переименовывается в Ставку Верховного Командования, возглавил которую опять же И.В.Сталин. 19 июля 1941 года он был назначен наркомом обороны, а 8 августа - Верховным Главнокомандующим. В тот же день Ставка была преобразована в Ставку Верховного Главнокомандующего.

Ставка ВГК являлась высшим органом стратегического руководства Вооружёнными Силами. Круг решаемых ею задач был чрезвычайно широк: она планировала и осуществляла мероприятия по развитию армии и флота, совершенствованию их организационной структуры; определяла замыслы военных кампаний и операций, ставила задачи фронтам и силам флота, создавала соответствующие группировки для их решения; организовывала взаимодействие между фронтами и отдельными армиями; руководила созданием стратегических резервов, материально-техническим обеспечением войск (сил), партизанским движением и др. На заключительном этапе войны Ставка согласовывала действия войск Красной Армии с войсками союзников.

Основным рабочим органом Ставки ВГК по руководству Вооружёнными Силами был Генеральный штаб РККА. Наряду со Ставкой и Генеральным штабом важную роль в руководстве ими играли и другие органы военного управления. Так, подготовкой стратегических резервов и пополнений для действующей армии занималось созданное в июле 1941 года Главное управление формирования и укомплектования войск Красной Армии (Главупрформ). Выполнением задач, связанных с развитием артиллерии, авиации, бронетанковых, инженерных войск, войск связи, ПВО, ведали соответствующие командующие и начальники, их главные и центральные штабы. Специального органа по руководству Сухопутными войсками не было ни в предвоенные годы, ни во время войны. Наркомат ВМФ руководил развитием флотов и флотилий.

Для централизации работы тыловых служб в августе 1941 года была учреждена должность начальника Тыла Красной Армии с подчинением его Ставке (при начальнике Тыла создано Главное управление тыла). Общее руководство партизанскими силами с мая 1942 года осуществлял Центральный штаб партизанского движения. Следует особо подчеркнуть, что все эти органы военного управления организовывали свою работу в соответствии с указаниями Генерального штаба.

Одним из звеньев общей системы руководства Вооружёнными Силами СССР в годы Великой Отечественной войны являлись промежуточные инстанции, функционировавшие вначале как главные командования стратегических направлений, а с весны 1942 года - в качестве института представителей Ставки ВГК на фронтах. Объективно создание этих звеньев было вызвано стремлением приблизить руководство к войскам, повысить оперативность управления ими и обеспечить координацию действий групп фронтов, решавших одну стратегическую задачу. Характерно, что институт представителей Ставки ВГК, в отличие от главнокомандований направлений, сохранялся до конца 1944 года. Большинство же крупнейших операций 1945 года проводилось под непосредственным руководством Ставки.

Обычно представители Ставки направлялись туда, где по плану ВГК решались главные задачи. В операциях 1943 и 1944 годов представители Ставки осуществляли и прямое руководство фронтами, чем способствовали успешному выполнению её директив, а также распоряжений Генерального штаба, помогали командованию фронтов (армий) принимать рациональные оперативные решения, на месте организовывали взаимодействие между объединениями. Многократно в качестве представителей Ставки работали А.М.Василевский, Н.Н.Воронов, Г.К.Жуков, А.А.Новиков, С.К.Тимошенко и другие.

Перед войной в компетенцию Генерального штаба, являвшегося главным рабочим органом Наркомата обороны, входило решение как оперативных, так и основных административных задач, касающихся состава, численности, структуры, мобилизации Вооружённых Сил, их подготовки, материально-технического обеспечения и т. д. К середине 1941 года он состоял из 8 управлений (оперативного, разведывательного, организационного, мобилизационного, укомплектования и службы войск, военных сообщений, устройства тыла и снабжения, военно-топографического) и 4-х отделов (укрепрайонов, военно-исторического, кадров и общего).

В ходе войны структура Генерального штаба неоднократно подвергалась реорганизации, изменялись его функции. Главной целью этих мероприятий было освобождение Генштаба от решения несвойственных ему задач и сосредоточение усилий на оперативном руководстве объединениями с ярко выраженной при этом специализацией каждого управления и отдела. Надо сказать, что далеко не сразу удалось Генеральному штабу преодолеть имевшее место в предвоенный период предвзятое отношение и некоторое недоверие к себе со стороны высшего военно-политического руководства страны. Потребовались определённое время и огромное напряжение сил всего коллектива Генштаба, прежде чем он сумел выдвинуться на принадлежавшую ему по определению верхнюю ступень иерархической лестницы, на ведущую роль в системе обеспечения руководства Вооружёнными Силами, превратиться в компетентный, работоспособный и высокоэффективный орган, с предложениями которого Ставка вынуждена была считаться.

В немалой степени улучшению деятельности Генштаба РККА способствовало постановление ГКО № 330 от 28 января 1941 года, которое наряду с другими вопросами определило организационную структуру и задачи Генерального штаба на военное время, а также место и роль его начальника в общей системе высшего военного руководства. Ему, в частности, предоставлялось право подписывать вместе с Верховным Главнокомандующим приказы и директивы Ставки или отдавать распоряжения по его указанию. Как заместитель наркома обороны и член Ставки начальник Генерального штаба был уполномочен объединять и координировать деятельность всех структур наркоматов обороны и ВМФ, давать окончательное заключение о соответствии решениям Верховного Главнокомандования намечаемых ими оперативных и организационных мероприятий.

В целях освобождения Генерального штаба от административных задач, не связанных с оперативной деятельностью, из его состава изымалось организационное и мобилизационное направления, управления укомплектования и службы войск, военных сообщений, устройства тыла и снабжения. В Генштабе остались оперативное, разведывательное, военно-топографическое, устройства оперативного тыла и строительства укреплённых районов управления, а также отделы: шифровальный, военно-исторический, кадров и общий. Кроме того, 11 февраля 1942 года для более тесной связи с войсками в Генеральном штабе на правах отдела была сформирована группа офицеров - его представителей в штабах от фронта до дивизии включительно (в июне 1943 г. эта группа была реорганизована в корпус офицеров - представителей Генштаба с подчинением начальнику оперативного управления). Подверглась изменениям и структура самих управлений, прежде всего оперативного - ведущего органа Генерального штаба. Вместо отделов, ведавших ранее соответствующими военными округами, в нём были созданы направления на каждый фронт (группу фронтов) в составе начальника, его заместителя и 5-10 офицеров-операторов. Наряду с этим в управлении по-прежнему продолжали функционировать специальные отделы (авиации, ПВО, связи) и, кроме того, были созданы новые - оперативных перевозок, оргучётный и резервов.

Все перечисленные выше и другие изменения нашли затем отражение в утверждённом 10 августа 1941 года Верховным Главнокомандующим «Положении о Генеральном штабе», в котором помимо этого были определены основные направления дальнейшего совершенствования форм, методов и стиля его работы. Главными требованиями к деятельности Генштаба являлись: высокий профессионализм личного состава, плановость, оперативность, точный расчёт и всесторонняя обоснованность предлагаемых решений и мер.

Произведённые организационная перестройка и конкретизация функциональных обязанностей Генерального штаба позволили ему сосредоточиться на решении главным образом тех вопросов, которые напрямую были связаны с руководством военными действиями. «В результате реорганизации, - отмечал в своих воспоминаниях Маршал Советского Союза Г.К.Жуков, - Генштаб стал более работоспособным, оперативным органом и смог гораздо результативнее выполнять возложенные на него задачи».

Задачи Генерального штаба были многообразны, сложны и ответственны. На него возлагались: сбор, обработка и оценка информации об обстановке на фронтах и в тылу; выработка на основе этого предложений для Ставки ВГК относительно замыслов военных кампаний и операций групп фронтов (нередко и фронтовых операций), их планирование в соответствии с принятыми Верховным Главнокомандующим решениями; разработка приказов, директив Ставки и других оперативных документов, доведение их до войск и контроль за исполнением, а также за разработкой операций во фронтах; создание группировок сил и средств для проведения операций, организация взаимодействия между объединениями и соединениями родов войск; организация оперативно-стратегических перевозок, руководство деятельностью всех видов разведки, анализ её данных и информирование членов Ставки, штабов и войск; решение проблем ПВО важных административно-политических центров и промышленных районов страны; организация и устройство оперативного тыла действующей армии; руководство строительством укрепрайонов, работой военно-топографической службы и снабжением действующей армии картами; организация шифровальной службы и обеспечение скрытого управления войсками (силами). В сферу деятельности Генштаба входили также: оперативная подготовка командования, штабов, служб и органов тыла; разработка положений, наставлений, руководств по штабной службе; издание описаний ТВД; сбор и обобщение материалов по изучению опыта войны и внедрение его в боевую практику и др.

Одной из ответственных задач Генштаба на завершающих этапах войны была также подготовка предложений, докладов и материалов по военным вопросам, обсуждавшимся на правительственных встречах и международных конференциях стран антигитлеровской коалиции. Через его структуры осуществлялась связь со штабами вооружённых сил союзников с целью согласования усилий по окончательному разгрому противостоящего противника - фашистской Германии.

В годы войны Генеральный штаб приобрёл огромный опыт деятельности в различных условиях. По мере его накопления под воздействием развития событий на фронтах, изменения характера вооружённой борьбы повышались квалификация сотрудников, совершенствовались порядок, стиль и методы работы как в целом Генштаба, так и отдельных его структурных подразделений. Значительную роль в этом сыграли возглавлявшие в ходе войны Генеральный штаб Маршал Советского Союза Б.М.Шапошников (июль 1941 г. - май 1942 г.); генерал-полковник, с 18 января 1943 года генерал армии, с 16 февраля 1943 года Маршал Советского Союза А.М.Василевский (май 1942 г. - февраль 1945 г.); генерал армии А.И.Антонов (с февраля 1945 г.), другие ответственные работники. Результаты данного процесса всё в большей степени позитивно сказывались на ходе вооружённой борьбы.

Всего за время Великой Отечественной войны Вооружённые Силы СССР провели, как известно, восемь кампаний, из которых две - летне-осенние 1941 и 1942 годов - были оборонительными и шесть наступательными, в зависимости от того, какой вид военных действий являлся основным в данной военной кампании. При этом в ходе оборонительных кампаний советские войска проводили и наступательные операции на отдельных направлениях, равно как и в рамках большинства наступательных кампаний применялась оборона.

Постепенно в ходе войны был выработан определённый, достаточно стройный и эффективный порядок планирования военных кампаний.

Генеральный штаб, исходя из военно-политической цели и задач вооружённой борьбы, которые на каждом отрезке времени определялись политикой (политическим руководством), и в соответствии со складывающейся стратегической обстановкой на всём советско-германском фронте за 2-3 месяца до начала кампании разрабатывал предложения и производил предварительные расчёты для Ставки ВГК относительно её общего стратегического замысла, а также материально-технического обеспечения войск, подготовки необходимого количества стратегических резервов и их использования и по многим другим вопросам. Подготовленные предложения с необходимыми обоснованиями докладывались начальником Генштаба на совещаниях в Ставке с участием членов ГКО. При этом детально разрабатывались только планы начальных (исходных) операций. Последующие же - намечались в общих чертах, но они, как правило, заранее обеспечивались людскими и материальными ресурсами, определённая часть которых поступала ещё при подготовке кампании, а большая - в ходе неё. Планировались такие операции уже в процессе военных действий в зависимости от результатов исходных операций. Связано это было во многом с тем, что в рамках военных кампаний обстановка обычно быстро менялась, линия фронта перемещалась в ту или иную сторону, изменялась группировка сил, возникали новые, не предусмотренные планом задачи, менялись и способы ведения военных действий. Всё это вынуждало Генеральный штаб вносить серьёзные коррективы в замыслы и планы кампаний, создавать дополнительно группировки сил и средств для проведения новых операций. Вот почему большинство кампаний в минувшую войну подразделялись на периоды.

Особое место в ходе вооружённой борьбы занимали оборонительные кампании. В них ведение стратегической обороны Вооружёнными Силами СССР заранее не планировалось, поскольку переход к ней в обоих случаях был вынужденным. В этих условиях сложившиеся обстоятельства позволяли Ставке определить лишь общую цель и способ действий войск: в упорных оборонительных сражениях в сочетании с проведением на ряде направлений частных наступательных операций и нанесением контрударов измотать, обескровить противника, остановить его продвижение и создать условия для перехода в контрнаступление. Для достижения этой цели было практически невозможно наметить какие-либо определённые рамки по времени и территории, так как стратегическая инициатива находилась в руках немецкого командования, а на ход и результаты оборонительных действий оказывало влияние большое количество факторов, трудно поддающихся учёту.

Тем не менее сказанное вовсе не означает, что вооружённая борьба в оборонительных кампаниях осуществлялась стихийно, без направляющего и координирующего влияния на её ход Верховного Главнокомандования. Чтобы остановить и обескровить в конечном итоге мощные ударные группировки вермахта, Ставке, Генеральному штабу пришлось в ходе летне-осенней кампании 1941 года пересмотреть многие теоретические положения и взгляды, в частности на формы ведения военных действий, вырабатывать и внедрять в практику новые. Так, на основе анализа оборонительных сражений в начальном периоде войны Генштаб пришёл к выводу, что в условиях большого пространственного размаха вооружённой борьбы, её динамичности и напряжённости, применения огромного количества войск и новейшей военной техники, резкого возрастания потерь и ослабления вследствие этого боевого и численного состава объединений и соединений усилий одного фронта для решения задач на том или ином стратегическом направлении недостаточно и что оборонительные операции на каждом из них необходимо вести силами и средствами нескольких (группы) взаимодействующих фронтов с широким привлечением авиации дальнего действия, а на приморском направлении и сил флота.

С началом осуществления такого рода операций (где-то с середины июля 1941 г.) размах наступления вермахта стал постепенно уменьшаться, а натиск его группировок ослабевать, и немецкое командование вынуждено было вносить известные коррективы в первоначально разработанные планы. Всё это давало возможность советским войскам задерживать продвижение противника, наносить ему ощутимые потери, подготавливая тем самым необходимые условия для перехода в контрнаступление. Однако для создания таких условий Ставке, Генеральному штабу пришлось провести летом и осенью 1941 года на каждом стратегическом направлении по несколько последовательных по глубине оборонительных операций. Их одновременная организация, а также управление Вооружёнными Силами в обстановке ожесточённых сражений, сопровождавшихся в большинстве случаев глубоким отходом советских войск, потребовали от Генерального штаба колоссального напряжения сил, ума и воли, величайшей оперативности и слаженности в работе. И надо признать, что в конечном итоге он с этими не имевшими в прошлом аналога проблемами в целом справился.

На характер планирования военных действий в наступательных кампаниях оказывали влияние различные преследовавшиеся в них военно-политические цели, конкретно складывавшаяся на советско-германском фронте стратегическая обстановка, разное соотношение сил и средств в те или иные периоды войны и другие факторы. Кампании, связанные с борьбой за захват стратегической инициативы (зимние 1941/42 и 1942/43 гг.), начинались с контрнаступления на решающих направлениях (московском - в начале декабря 1941 г. и сталинградском - в ноябре 1942 г.). В последующем, по мере выявления результатов контрнаступления, Генеральным штабом в соответствии с решениями Ставки планировались и организовывались новые наступательные операции, но уже на более широком фронте и на значительную глубину (общее наступление). Не удавалось при этом избежать и крупных просчётов, что наиболее показательно для второго этапа зимней кампании 1941/42 года.

В дальнейшем, с возрастанием экономических возможностей страны, боевой мощи Вооружённых Сил, накоплением опыта, планирование наступательных кампаний со стороны Ставки ВГК и Генерального штаба становится всё более искусным. В нём уже отчётливо проявляются элементы глубокого предвидения развития обстановки, настойчивое стремление навязать противнику свою волю там, где это выгодно советской стороне, не давать врагу передышки после нанесённых ему поражений, сосредоточивать основные усилия на решении главных задач посредством нанесения нескольких одновременных и последовательных ударов.

Всё это имело место уже при подготовке и проведении зимней кампании 1942/43 года, важнейшими военно-политическими событиями которой явились разгром немецких войск и их союзников под Сталинградом, на Верхнем и Среднем Дону, на Северном Кавказе, прорыв блокады Ленинграда и другие, но особенно ярко творческий подход к решению неотложных задач вооружённой борьбы был продемонстрирован при планировании летне-осенней кампании 1943 года. Эта кампания, в целом наступательная, началась с проведения не вынужденной, как это было ранее, а преднамеренной, всесторонне подготовленной оборонительной операции двух фронтов в районе Курского выступа, в ходе которой советские войска в кратчайшие сроки отразили мощное наступление противника по плану «Цитадель», а затем, перейдя в контрнаступление, что также было заранее предусмотрено замыслом Верховного Главнокомандования, довершили его разгром на орловском и белгородско-харьковском направлениях. В последующем Красная Армия перешла в общее стратегическое наступление на фронте от Великих Лук до Чёрного моря.

В кампаниях 1944 и 1945 годов Генеральный штаб, опираясь на приобретённый опыт, продемонстрировал высочайший уровень мастерства в решении проблем планирования стратегического наступления путём последовательного (по фронту и по глубине) и одновременного проведения целого ряда операций групп фронтов, связанных единством замысла и охватывавших большую часть, а то и весь советско-германский фронт. При этом оперативная часть планов кампаний отрабатывалась на картах. В других планирующих документах Генштаба находили отражение все вопросы, связанные с обеспечением фронтов резервами, вооружением, транспортом, материальными средствами.

Перед началом летне-осенней кампании 1944 года Ставка ВГК и Генеральный штаб создали четыре стратегических ударных группировки (в Южной Карелии и на Карельском перешейке, в Белоруссии, западных районах Украины и в Молдавии), которые поочерёдно, без значительных временных пауз переходили в наступление на заданных Ставкой ВГК направлениях, вынуждая противника в срочном порядке перебрасывать имевшиеся силы и средства с одного участка советско-германского фронта на другой.

В той же кампании Генеральный штаб, Ставка ВГК показали, что способны успешно спланировать и осуществить не только последовательные по фронту, но и по глубине операции. Так, в ходе наступления на Балканах советские войска в течение четырёх месяцев на глубину 1100 км последовательно, одну за другой, практически без пауз провели Ясско-Кишинёвскую, Белградскую и Будапештскую (завершились 13 февраля 1945 г.) наступательные операции групп фронтов и Дебреценскую фронтовую операцию. При этом планирование и подготовка каждой последующей из этих операций осуществлялась в ходе предыдущей. При таком способе ведения наступления противник не успевал в полной мере восстанавливать свой фронт обороны на стратегическом направлении.

В кампании 1945 года в Европе Генеральный штаб, выполняя поставленную Ставкой ВГК перед Красной Армией задачу завершить разгром вооружённых сил фашистской Германии, спланировал стратегическое наступление путём одновременного проведения операций, что позволило сковать боевыми действиями практически все силы противника, лишить его возможности маневрировать ими вдоль советско-германского фронта. Этому способствовали как возросшее к концу войны экономическое могущество СССР, сокращение протяжённости линии фронта, так и значительное общее превосходство советских войск, вследствие чего появилась возможность создать несколько мощных ударных группировок и практически одновременно развернуть наступление от Балтийского моря до Дуная с нанесением главного удара на варшавско-берлинском направлении.

При подготовке этой кампании исходные её операции планировались детально и в полном объёме, дальнейшие же задачи войск определялись, как и ранее, лишь в общем виде, а само планирование последующих операций осуществлялось в ходе стратегического наступления, исходя из конкретно складывающейся обстановки.

Замысел начального этапа кампании доводился в части, их касающейся, до командующих фронтами, которые готовили свои предложения по участию подчинённых войск в решении поставленных задач и представляли их в Генеральный штаб, где эти соображения рассматривались, увязывались между собой и приводились в соответствие с общим планом кампании.

На основе принятых Ставкой решений Генштаб совместно с центральными управлениями Наркомата обороны, штабами родов войск, штабом Тыла Красной Армии разрабатывали для каждого фронта в отдельности оперативные директивы и директивы по тылу, а также различные указания, связанные с подготовкой операций. В соответствии с ними во фронтах разрабатывались планы фронтовых операций, которые утверждались затем Ставкой.

Вообще, надо сказать, в Генеральном штабе за годы войны постепенно была выработана вполне определённая, достаточно эффективная, многократно проверенная и оправдавшая себя на практике система планирования операций, характеризовавшаяся более детальной, чем в кампаниях, проработкой всех связанных с этим вопросов. В данной области деятельности Генштаб, Ставка накопили поистине уникальный опыт.

Важным направлением деятельности Генерального штаба было обеспечение непосредственного руководства объединениями вооружённых сил в ходе военных действий, что находило выражение прежде всего в практической организации на высоком профессиональном уровне выполнения принятых Ставкой решений, поддержании выгодного соотношения сил на решающих участках советско-германского фронта, своевременном ориентировании командующих фронтами и флотами на дальнейшие действия, гибком реагировании на все изменения обстановки, в создании и целеустремлённом, рациональном использовании стратегических резервов и во многом другом.

Генеральным штабом успешно решались и такие проблемы, как достижение тесного взаимодействия группировок войск, соединений и частей родов войск; ведение эффективной разведки, совершенствование системы управления и связи во всех звеньях, проведение мероприятий оперативной маскировки и др. Постоянно в поле его внимания находились также вопросы совершенствования организационно-штатной структуры войск, организации оперативной подготовки командования и штабов к выполнению задач в конкретной обстановке на ТВД.

Всё это способствовало достижению превосходства войск Красной Армии над вермахтом. События Великой Отечественной войны свидетельствуют, что Ставка ВГК, Генеральный штаб в ходе её ведения не раз демонстрировали блестящие образцы умелого, гибкого планирования и руководства вооружённой борьбой, особенно в период наступательных действий, против сильного и искушённого противника.